Принцесса на алмазах. Белая гвардия-2 - Александр Бушков

— Ну что вы, — сказал Рональд. — Нормальная профессиональная позиция. С какой стати вам с ходу верить мне? Так вот… — он слегка нахмурился. — Завтра, на пресс-конференции, на нее готовится покушение, — он поднял ладонь. — Только не спрашивайте о деталях, я их не знаю, и никто у нас не знает. Но мы получили информацию из надежнейшего источника. Покушение будет. Я подозреваю, что местные, даже будучи об этом уведомлены, пресс-конференцию все равно не отменят…

— Я тоже, — проворчал Мазур. — Они ей придают чертовски важное значение… Значит, деталей у вас нет… Ну, а соображения?

— Мои люди уже изучили объект, благо он не относится к категории секретных, и туда может попасть любой. Правда, зал, где будет происходить пресс-конференция, уже блокирован вашими людьми и совершенно правильно… но все равно, место прекрасно известно: один из актовых залов Горного колледжа. Мои соображения… Будут либо стрелять, либо бросать гранаты. Вероятнее всего — первое. Стреляющий будет иметь преимущество в несколько секунд перед тем, кто вздумает бросать гранату: для броска гранаты нужно ведь размахнуться, а это и есть те лишние, проигрышные секунды, там ведь будет масса вашей охраны… А вот стрелка, если он мастер своего дела, даже вы можете не успеть остановить, верно?

— Да… — медленно сказал Мазур. — Увы, есть шанс для стрелка… Гораздо больший, чем для метателя гранаты… Вы уверены, что покушавшийся — или группа — будет внутри?

— Уверен, — сказал Рональд. — Я просто-напросто, как это в таких случаях делается — и вы наверняка со мной согласитесь — для начала поставил себя на место тех, кто намерен совершить покушение, просчитал, как бы я действовал, поручи это мне… Не сочтите за похвальбу, но меня хорошо учили и таким вещам. Других возможностей просто нет. Заложенную заранее в помещении мину непременно обнаружат саперы — здесь хорошие специалисты, я знаю. В зале целых четыре больших, высоких окна — но все они с одной стороны зала и выходят на внутренний дворик, где, конечно же, будет располагаться охрана, так что со двора никак не сможет действовать кто-нибудь с гранатометом. И с улицы тоже — дальше, за оградой — рощица. Деревья чересчур тонкие и хилые, чтобы кто-то гранатометом смог взобраться на верхушку… а впрочем, вы ведь и в рощице наверняка поставите людей. Так что внешняя угроза исключается полностью. Он — или они — будут притворяться журналистами, у них просто нет другой возможности. Вот вам мои соображения. Исходя из того, что покушение, повторяю, обязательно будет — что вы о них скажете?

Мазур раздумывал не особенно и долго. Сказал с расстановкой:

— Я не вижу в ваших соображениях ни изъянов, ни прорех, требующих дополнений… Пожалуй, все правильно. Они смогут действовать только изнутри, снаружи достаточно широкий пояс безопасности. Но это может оказаться не обязательно журналист…

— А кто-то из охранников, — кивнув, закончил за него Рональд. — Прецеденты известны, — он чуть улыбнулся: — Я знаком с вашими методиками. Охрана обучена держать в поле зрения не только публику, но и друг друга. Неглупо. Но и в этом случае у мерзавца будет какой-то шанс, согласитесь. Конечно, она может предстать перед журналистами в облике амазонки, или, как здесь говорят, амикоте, как-никак у нее звание полковника, она командует батальоном. Учитывая нынешнюю сложную и напряженную ситуацию, никто не удивится — это Африка… Камуфляж, а под ним, естественно, хороший бронежилет. Но ведь это не спасет от выстрела в голову, ничуть…

Мазур задумчиво сказал:

— Допускаю, что информация у вас точная… И не вижу в ваших соображениях никаких изъянов… Но ведь стрелок должен быть смертником? Ему будет неимоверно трудно уйти. Наши люди будут и снаружи, у всех дверей.

— Почему бы и не допустить вариант с фанатиком? Фанатик порой прекрасно умеет стрелять. Или, скажем, крутой профессионал, который за соответствующую плату рискнет, найдя для себя пусть зыбкую, но возможность отхода? У него могут оказаться сообщники, которые в нужный момент рванут в разных углах зала гранаты — шумовые, дымовые… Устроят переполох, и у стрелка будет небольшой, но шанс. Вы, конечно, обыщете предварительно всех… но, коли уж это будут профессионалы, они могут вмонтировать свои штучки в аппаратуру. Никто ведь не станет разбирать их камеры и магнитофоны, верно?

— Верно, — нехотя признал Мазур.

— Каждого просто-напросто попросят показать, работает ли его аппаратура, — сказал Рональд. — Но ведь гранаты можно вмонтировать так, что аппаратура и с ними внутри будет нормально работать. А пистолет… Вы не хуже меня знаете: серьезный профессионал может укрыть на теле оружие так, что найти его трудновато. Или, поскольку ваши ребята непременно будут стоять с металлоискателями… Нынешние камеры отнюдь не миниатюрны, можно устроить тайник в камере. Делом занимаются очень серьезные люди, вы понимаете, о ком я, их служба безопасности не уступит иной европейской разведке, и у них есть мастера, способные на всякие фокусы. Заранее стрелка ни за что не вычислить: журналистов будет человек шестьдесят, причем две трети из них прилетели только что, тем чартерным «Боингом», они здесь совершенно неизвестны, как и многие из их газет. Только самые мощные разведслужбы наподобие американских, ваших или английских смогли бы в столь сжатые сроки проверить каждого и определить, что такой-то или такой-то газеты не существует. Мы, например, не стыжусь признаться, не сумели бы.:, впрочем, еще не факт, что получилось бы у вас или американцев с англичанами… Времени слишком мало. Собственно, я вам все сказал… и сделал все, что мог. Главное, я вас предупредил, известно ведь: кто предупрежден, тот вооружен. Вам просто-напросто необходимо будет из кожи вон вывернуться…

— Просто-напросто… — с мрачной иронией произнес Мазур.

— Ну, а что делать? — развел руками Рональд. — Нам и эту-то информацию было крайне нелегко получить. Остается одно: включить профессионализм на всю катушку. А вы ведь профессионал. — Он улыбнулся открыто, весело. — Вы очень хороший профессионал. Вы ведь так и не спросили, откуда я, и уж конечно, не из деликатности — откуда она у людей вроде нас с вами в подобных ситуациях? Я уверен, вы меня уже прокачали и поняли по моему акценту, откуда я? Можете не отвечать, если не хотите, но взгляд у вас многозначительный… Вы уже поняли, откуда я. И в этой связи неизбежен вопрос: у вас нет внутреннего дискомфорта или подсознательного отторжения?

Мазур улыбнулся столь же открыто и весело:

— Вы же сами признаете, что профессионал. Какие у меня сейчас могут быть эмоции? Эмоции, чувства и прочая лирика в данный момент неуместны. Если бы я задал вам тот же самый вопрос, вы бы наверняка ответили точно так же?

— Безусловно, — кивнул Рональд. — Да, вот еще что… Я прибыл сюда не для разового поручения. С любезного разрешения хозяев останусь здесь еще на какое-то время — в качестве, так сказать, офицера связи меж моим начальством и полковником Мтангой… а теперь и вами. Даже если — постучим по дереву — завтра все пройдет успешно, и вы их нейтрализуете, вряд ли известная нам обоим фирма откажется от дальнейших… шалостей. У вас будут ко мне какие-то вопросы?

— Пожалуй, только один, — подумав, сказал Мазур. — Не знаю только, будете ли вы отвечать…