Выстрел из прошлого - Михаил Нестеров

Московская область

На подмосковной даче генерала Тараненко, которого называли самым завидным женихом в Минобороны, собрались исключительно военные с генеральскими погонами на плечах. Сейчас на плечах разгоряченных после парной офицеров разве что листья от березовых веников. Парная не впечатляла размерами, зато предбанник свободно вмещал двадцать человек. Вот и сегодня в этом обитом липовой доской помещении за длинным столом, ломившимся от свежих фруктов, шашлыков, коньяка и водки, в честь именинника тосты произносили генералы и их спутницы, недавние выпускницы институтов с военной кафедрой, прозванные «жакетками».

Порядком захмелевший генерал-полковник Звягинцев, не пропустивший ни одной рюмки, вдруг отстранился от своей молоденькой подруги с простыней, накинутой на плечи на манер туники, и приказал, заикаясь:

– Раздева-вайся!

Девушка пожала плечиками и стянула с себя простыню. Она сегодня раздевалась сто раз. Точнее, разделась по приказу, едва перешагнула порог громадной срубовой бани, и ходила голышом париться и окунаться в бассейн, ложилась на лавку то животом вниз, то вверх. Как и остальные «жакетки», с которыми она сегодня и познакомилась, лихо пила за здоровье хозяина, нацелившись на него торчащими сосками.

– Надевай форму, – отдал очередной приказ Звягинцев и, откинувшись на дубовую спинку стула, поочередно оглядел остальных девушек. – Всем надевать форму! Даю вам три минуты. – И провожал их взглядом до смежного помещения.

Гости притихли, не зная, чего дальше ожидать от примерного семьянина, любящего отца и мужа. Бывший начальник 1-го управления ГРУ отличался топорным юмором. Скорее всего, подумал Тараненко, снова чего-нибудь отколет или отрубит. Вдруг генералы притихли. За дверью раздался топот. Генерал-майор Дубин приложил к губам палец:

– Тс-с! Так могут топать только наши жены. Товарищи офицеры, караул!

За взрывом хохота гости пропустили торжественное шествие лейтенанток, одетых в сапоги, юбки и расстегнутые гимнастерки. А под ними ничего. Точнее, сочные, как персики, молодые, почти что нецелованные груди. Кое-кто из генералов пустил слюну. Кто-то шепнул:

– Боже, какой к черту «Пентхауз»... Посмотрите на глянец наших подруг...

Все смотрели на глянец, тогда как Звягинцев, с которого простыня сползла на пол, смотрел на часы. Он первым нарушил молчание, за все спрашивая со своей «жакетки»:

– Вы опоздали на две с половиной минуты.

– Это не работа от звонка до звонка, – смело ответила она.

На что Звягинцев погрозил ей пальцем:

– Ошибаисся.

Он поднял бокал для вина, наполненный коньяком, и произнес «военно-патриотический» тост:

– За военную форму! За военную форму, которая к лицу всем. Кто не согласен, тот может поменяться со мной своей подругой.

– Я не согласен, – ответил Сергей Тараненко.

– Вижу, ты запал на мою блядь, – с грубой прямолинейностью заметил Звягинцев. – Поменяемся. Но сначала выпей. До дна, до дна. Вот так, – проследил он за именинником. – Значит, военная форма идет не всем женщинам? Посмотри на них, Сережа, – он снова уделил каждой девушке внимание взглядом и жестом руки, в которой все еще держал пустой бокал. – Посмотри и выдели ту, которой форма не к лицу. Я не призываю тебя выбрать страшилу, здесь таковых нет, не было и никогда не будет.

– Да, форма идет всем женщинам, – был вынужден согласиться Тараненко, решивший на скорую руку распутать эту проблему. Его речь отличалась связностью. Он говорил с убежденностью военного интеллигента. – Но одних военная форма действительно стройнит, подчеркивает фигуру. Именно форма подчеркивает и разницу между мужчиной, рожденным носить форму, и женщиной, рожденной...