Железный Лорд. Воитель - Влад Лей

— Поверь, смогу, — хохотнул «сир», разлив темно-янтарную жидкость в две емкости, — уже не раз так делал. Всегда срабатывает… тем более, в этот раз испытание будут проходить не претенденты-воители, а опытные воины, желающий стать частью гвардии.

— А для размаха Вы предложили баронам провести их собственные испытания в столице?

— Именно так…

* * *

Ужин удался на славу. Однако толком поговорить с Грифом не удалось, он умчался буквально через пару часов: с орбиты к столице спускались важные гости, а Грифу нужно было их доставлять во дворец, как и их машины.

Да-да, именно так. Гости слетались на Тирр вместе со своими мехами.

Как я понял, отец сместил День Испытаний, который проводили для гвардейцев, и это меня озадачило.

Зачем было это делать? Ведь День Испытаний проводился в начале лета? Зачем отцу понадобилось проводить его раньше?

Зная его, я предположил, что всей этой праздничной мишурой он маскирует какие-то свои политические ходы, о которых предпочитает не сообщать широкой публике или же хотя бы не акцентировать на них внимания.

Когда Гриф попрощался и убежал в космопорт, и мы остались с матерью наедине, то я, наконец, задал беспокоивший меня вопрос.

— Я не в курсе планов твоего отца, — как всегда заявила она.

Конечно, мать была в своем репертуаре. Она, как и отец, очень редко давала прямой ответ на вопрос, но хотя бы намеками помогала добраться до истины. Вот и сейчас, она мне подсказала.

— Говорят, в этом году на испытание прибывают все бароны. Ну или почти все.

— Кто-то решил отказаться? — удивился я.

— Барон Кракалис сильно занят, как и дом Штернов. Они погрязли в склоках, и твой отец пытается их примирить, даже отправил к ним Рикара.

Вот значит как…

То, что дом Кракалис и Штерн устроили войнушку, вполне ожидаемо. У них давно были трения, а после того, как я помог Коннору, сыну барона Штерна, заполучить титул рыцаря, склоки должны были выйти на новый уровень.

Ух, чувствую мой отец был в бешенстве, когда все началось, и, конечно, винил в этом меня.

Я же вообще не считал себя виноватым. Какая разница, что Коннор стал рыцарем? Даже если бы этого не случилось, благородные дома нашли бы способ, как и ради чего начать войну.

Однако все же было удивительно, что отец это допустил, ведь Кракалисам он благоволил, так как те являлись его экономическими партнерами.

Или не все было так просто, как я думал. Быть может, партнерство было лишь ширмой. Бытовало мнение, что дом Кракалис слишком быстро набирает силу, и моему отцу это вряд ли нравилось…

А еще мать упомянула Рикара, которого отец отправил к баронам, что было очень странно. Рикар не был великим воином или талантливым стратегом, не отличился он и на дипломатическом фронте — наоборот, действовал топорно и прямолинейно. Так на кой черт его отправил отец? Ведь у него под рукой есть опытные и умелые дипломаты, изворотливые, как нутрии, и коварные, как змеи. Они бы с легкостью смогли примирить благородные дома.

Значит, Рикар был отправлен не для того, чтобы примирить баронов. А зачем тогда?

Как я не прикидывал варианты, а выходило одно: с умениями и талантами Рикара возникший конфликт погасить было нельзя, только усугубить, с чем он справится великолепно. Неужели отец этого не понимает? Настолько верит в своего наследника, что не учитывает очевидных фактов?

Нет, быть этого не может. Если был отправлен Рикар, на то есть причина, и отец уже давным-давно просчитал все последствия от его действий. Или бездействий.

Плавно наш с матерью разговор перешел в русло обсуждения предстоявших испытаний.

Об этом трубили все новостные каналы уже месяц, что только подогревало интерес рядовых обывателей.

Выступить должны были бойцы из самых уголков графства, а это значило, что бои будут несравнимы с теми, что проводились в прошлый раз, когда я заслужил титул воителя. Многие участники предстоящих испытаний враждуют, питают обоюдную ненависть друг к другу, а значит, что бои будут кровавыми и яростными.

К примеру, барон Круа уже прибыл. Он был одним из самых близких друзей моего отца, а его бойцы всегда отличались нестандартными тактикой и мышлением — бои с их участием всегда были настоящим шоу.

Можно было представить, что творится в букмекерских конторах: люди делали бешеные ставки на бойцов и предстоявшие бои…

С матерью мы проговорили до глубокой ночи, и, когда казалось, что все темы были обсуждены, а все новости пересказаны, я задал вопрос, который хотел задать с момента прилета.

— Мама, где Айза?

Мать мгновенно поджала губы, взгляд ее стал колючим.

— Вскоре после твоего отлета она получила новое назначение, — голос матери звучал холодно, отстраненно, а так как я ее отлично знал, то сразу понял, это верный признак, что человек, о котором идет речь, моей матери не нравится. И это как минимум. С большей вероятностью она испытывает к нему презрение или даже ненависть.

Это меня очень удивило. Раньше мать всегда благосклонно относилась к Айзе Новак, дочери рыцаря короны Форта Новака, заслужившего свой титул в кровавом сражении с войсками графа Орта, неизменного соперника и врага моего отца. Если бы не Новак, то дом Тирр мог тогда проиграть, но именно героизм и отчаянная смелость Новака позволили выиграть бой, буквально вырвать его из рук воителей Орта.

Так Новак и стал рыцарем короны. Как ни странно, он не пытался заполучить для себя манор, никому не бросал вызов за право владения, а тихо и спокойно нес службу в рядах «Волчьей стаи», элитного подразделения, непосредственно подчиняющегося моему отцу.

Титул рыцаря или даже рыцаря короны является персональным, присваиваемым пожизненно, но не наследуемым, в отличие от хотя бы того же лорда манора.

Дочь Форта, Айза, имела кое-какие привилегии. Например, оказалась при дворе и попала в мою «свиту».

Айзу я знал с детства, и она была куда более честолюбивой, чем ее отец. Она, сколько ее помню, всегда твердила, что уже на испытании завоюет титул рыцаря и станет как отец, одной из «Волчьей стаи», а также захватит себе манор и построит там замок.

Конечно же, я понимал, что с Айзой в будущем мне ничего не светило. Будь я сыном барона, может быть, и был бы шанс, но в моем случае не женятся по любви, в моем случае заключают политические браки.

Понимала ли это Айза — не знаю.

Что касается моей матери, то