Плантаторы - Александр Грохт

— Нет, — покачал я головой. — Оба на автобус. Полковник прав — нужна огневая мощь при отступлении. Если нас засекут, а они нас засекут, уверен, нам понадобится пробиваться с боем. «Корды» пробивают лёгкую броню, могут остановить даже БТР, если попасть в уязвимые места.

— А если автобус, не знаю… из гранатомётов накроют?

— Тогда будем отбиваться из того, что есть, запас у нас немалый, — пожал я плечами. — Других вариантов нет. Риск есть всегда.

Серёга докурил, затушил окурок о подошву.

— А что, если не секрет, ты хочешь получить за эту операцию, ну, помимо благодарности Полковника?

— Топливо. Боекомплект к пулемётам. Возможно, броню, не уверен.

— Жень, скажи, а ты реально не военный в прошлой жизни?

— Не военный. Я айтишник.

— Странно даже. Действуешь согласно старому армейскому правилу — проси втрое больше того, что надо, получишь ровно то, что нужно.

— Вот именно, — согласился я. — А если уж дадут всё… я придумаю, как это пристроить.

Серёга замолчал, о чём-то думая. Мы ещё посидели в тишине, слушая ночные звуки базы. Где-то тарахтел генератор, слышались голоса часовых, лязг металла — техники работали, устанавливая пулемёты на наш автобус.

— Пойдём глянем, как они там, — предложил я.

Мы направились к ремонтному ангару. Огромное здание с высокими воротами было ярко освещено — здесь трудились допоздна. Внутри стояли несколько машин в разной степени разборки. И наш автобус.

«ЛиАЗ» выглядел нелепо среди военной техники — старый, ржавый, охряно-жёлтый. Но вокруг него суетились трое техников в замасленных комбинезонах. На крыше уже варили крепления для пулемётов.

— Ого, — выдохнул Серёга. — Они серьёзно взялись.

Мы подошли ближе. Один из техников, старшина с седой бородой, заметил нас и спустился вниз.

— Это ваша колымага? — спросил он, вытирая руки тряпкой.

— Наша, — подтвердил я. — Как успехи?

— Да нормально. Движок, правда, троит, цепь ГРМ растянута, но поедет. Масло поменяли, фильтры почистили. Крепления для пулемётов варим усиленные, на раму. Выдержат.

— А отдача? — спросил Серёга. — «Корд» бьёт сильно.

— Я двадцать лет в ремонте, парень, — усмехнулся старшина. — Видел, как на «Уралы» и ЗИЛы ставили и зенитки, и ПТУР. Главное — правильно распределить нагрузку и крепко приварить. А крышу вашу мы ещё листом укрепим, чтоб не прогнулась. Будет держать.

— Спасибо, — сказал я. — А когда закончите?

— К утру будет готово. Сейчас крепления доварим, потом пулемёты установим, протестируем. К восьми утра получите боевую машину.

— Боевая машина из автобуса, — хмыкнул Серёга. — Звучит безумно.

— В наше время всё безумно, парень, — философски заметил старшина. — Три месяца назад я ремонтировал «жигули» и «Нивы» в обычном автосервисе. А сейчас ставлю пулемёты на автобусы. Жизнь, блин.

Мы ещё немного понаблюдали за работой и вернулись в казарму. Аня и Настя уже спали, Медведь что-то писал в блокноте. Пейн, несмотря на то что мы были вроде как на дружественной территории — сидел в карауле. Оно и правильно, мало ли что. «Башибузуки» сидели с Олей за столом, рассказывая ей какие-то байки. Кажется, мы тут скоро заполучим проблему. Трое молодых людей, адреналин, гормоны… ох блин. Ладно, всё потом…

Я лёг на свою койку, но сон не шёл. В голове крутились мысли о завтрашней операции. План был простой до безобразия: подъехать к западному въезду, предъявить себя как мародёров, желающих торговать. Пройти на территорию, найти заложников, вывести их к транспорту и смыться. Просто? На бумаге — да. В реальности — куча неизвестных.

Где именно держат заложников? Сколько охраны? Как мы их выведем незаметно? Что делать, если нас засекут раньше времени? Вопросов было больше, чем ответов. Завтра будет долгий день.

Из головы никак не шёл вопрос Серёги — а зачем мне всё это? Ответа на него не было. Вернее, он был, но не хотел бы я, чтобы его услышал кто-то из команды, и даже самому себе не хотелось лишний раз его озвучивать.

Не было у меня никаких серьёзных обоснований, зачем. Мне просто хотелось пощекотать себе нервы и сделать очередной раз невозможное. И всё.

Остальное — патроны, бензин, знакомства — появилось в процессе придумывания причин для Серёги. Я просто хотел убить бандитов и спасти людей. Потому что это прикольно…

Подъём в шесть утра. Я проснулся от звука будильника — старые механические часы, которые какая-то сволочь любезно завела и установила нам с вечера. Убил бы гада… На улице было ещё темно, только на востоке начинало сереть.

Медведь уже не спал, сидел на своей койке и жевал галеты с мясными консервами. Аня умывалась в душе, слышался шум воды. Серёга храпел на верхней койке.

— Подъём, соня, — я тряхнул его за плечо. — Кто рано встаёт…

— Тот дурак… — Серёга явно не хотел думать даже о подъёме.

— Давай-давай, пора уже.

— Ммм… ещё пять минут, — пробормотал он.

— Сейчас Медведь тебе пять минут устроит, — усмехнулся я.

Серёга резко открыл глаза, увидел хмурое лицо Медведя и быстро слез с койки:

— Я проснулся, я проснулся!

Мы оделись, проверили снаряжение. Бронежилеты, разгрузки, автоматы, боезапас, гранаты. Аня вернулась из душа, тоже начала собираться.

— Как спалось? — спросил я её.

— Отлично, — улыбнулась она. — Первый раз за неделю на нормальной кровати. Даже снились хорошие сны.

— Расскажешь после операции, — буркнул Медведь. — Если вернёмся.

— Вернёмся, — уверенно сказала Аня. — Я чувствую.

В семь ноль-ноль мы были в штабе. Полковник уже ждал нас вместе с майором и ещё несколькими офицерами. На столе лежала карта завода, рядом — фотографии.

— Доброе утро, — поздоровался Полковник. — Выспались?

— Да, спасибо, — кивнул я.

— Хорошо. Тогда начнём. Ночью наша разведка провела дополнительное наблюдение за заводом. Есть новая информация.

Он указал на карту:

— Западный въезд охраняется шестью бойцами. Двое на блокпосте, четверо патрулируют территорию рядом. Вооружение — автоматы, один РПК. Блокпост — это два мешка с песком и шлагбаум. Можно попробовать договориться о проходе.

— А если не договоримся? — спросил Медведь.

— Тогда придётся ликвидировать там всех, — пожал плечами майор. — И тихо, иначе к вам сбежится всё