Загадай семь желаний - Андрей Дышев

– А вам не кажется, что вы суете нос не в свои дела? Не надо вытягивать из меня слова клещами!

«А что с ней будет, – подумал я, – если ее разозлить как следует? Да у нее палец не дрогнет на спусковом крючке!»

– Меня совершенно не интересуют ваши дела, – солгал я. – Просто я хочу вам помочь.

– Вы мне уже помогли, – ответила она тише и принялась стаскивать с тонкого пальца колечко. Наполовину сняла и снова надела. Снова сняла и опять надела…

Я тронул ее за плечо и с пониманием посмотрел ей в глаза.

– Лера, – сказал я, – вовсе не обязательно быть ясновидящим, чтобы понять одну простую вещь. Если девушка отправляется через лес ночью, да еще в пургу, на старой машине, значит, с ней случилось что-то из ряда вон выходящее. И поломка автомобиля в сравнении с этим – мелкая неприятность. Когда я сказал, что хочу вам помочь, то имел в виду другое.

Я не ошибся. Коль отпала необходимость играть фальшивую роль, Лера расслабилась. Сосулька, на которой держалась вся ее невозмутимость и независимость, лопнула, растаяла, и на глазах девушки появились слезы. Она напрасно думала, что очки их надежно скрывают.

– Вы мне не поможете, – сказала она.

– Гарантию, конечно, я вам дать не могу, – ответил я, – но попытаться можно.

– Нет, – повторила Лера, пытаясь вызвать во мне страстное желание доказать обратное, – ничего у вас не получится.

– Неужели ваша беда столь велика?

Лера горько усмехнулась:

– Если вы узнаете, что случилось, то сразу пожалеете, что встретились со мной.

Интригующая заявка! Девушка открытым текстом дала понять, что еще не поздно красиво распрощаться. Но я был твердо убежден в том, что расстаться с девушкой никогда не поздно.

– А чего жалеть? – ответил я и пожал плечами. – Я встретился с вами не по своей воле.

– Все почему-то ополчились против меня! – вдруг с жаром заговорила Лера и, растопырив пальцы, взмахнула руками. – Все хорошие, одна я плохая! И как это у них ловко получилось! Они чистенькие и добренькие, а я дрянь.

– За что ополчились? – приостановил я поток эмоций Леры. – Вы что-то натворили?

– Я?! – воскликнула она так, словно я не спрашивал, а утверждал. – Да ничего я не натворила!

– Но ведь что-то же случилось?

– Случилось, – глухим голосом ответила Лера и с ненавистью посмотрела прямо перед собой, словно увидела образ своего обидчика. – У Марко началась истерика… Попытка суицида… И все из-за этих идиотских записочек с пожеланиями. В общем, омерзительная история…

И она брезгливо поморщилась, как девочка, увидевшая на асфальте раздавленного червяка.

– Марко – это ваш приятель?

– Да какой он мне приятель! – отмахнулась Лера, пытаясь закурить. Она чиркала зажигалкой, трясла ее до тех пор, пока я не протянул ей мундштук автомобильного прикуривателя. – Это наш бывший начальник. Когда-то мы все работали в одной паршивой газетенке, а Марко был главным редактором. Газета прекратила свое существование, и мы разбежались кто куда… Можно я открою окошко? Мне так нужен свежий воздух…

– Марко решил пригласить вас всех к себе на дачу? – продолжил я рассказ Леры.

– Это даже не дача, а загородный дом, – поправила Лера. – Он его недавно купил и решил похвастать.

– Из-за чего же у него началась истерика?

Лера выждала недолгую паузу, стряхивая пепел в девственно-чистую пепельницу.

– Сначала мы пили, вспоминали, как вместе работали… Потом, естественно, танцы при свечах, кто-то кого-то пытался увести в отдельную комнату, кого-то тошнило в туалете… В общем, все одно и то же. – Лера вздохнула, словно хотела сказать: «Как мне это надоело!»

Она снова сделала паузу, гася сигарету, которой ни разу не затянулась, в пепельнице. Я заметил, что рассказывать ей становилось все труднее, она все более осторожно подбирала слова.

– И вот, когда уже все устали, всем все надоело, Марко предложил отныне собираться в таком составе ежегодно. А чтобы был стимул ждать следующей встречи, он придумал это развлечение: каждому написать что-то вроде пожелания…

– Пожелание кому?

– Всем. Все должны написать про всех. Но только анонимно.

– Что-то я не пойму смысла этой затеи, – признался я.

– Я тоже не сразу поняла, – ответила Лера. – Как бы то ни было, компания загорелась. Каждый поочередно выходил в отдельную комнату, где стоял компьютер, набирал текст, распечатывал страницу и, свернув ее в трубочку, опускал в пустую бутылку из-под шампанского.

– Ах, вот как! На компьютере!

– Конечно, – кивнула Лера. – Чтобы никто не догадался, кто автор… И вот в бутылке оказалось семь записок.

Голос у нее вдруг сорвался, она закашлялась и замотала головой.

– Марко при всех закрыл бутылку пробкой, – продолжала Лера, – и сказал, что теперь надо ее закопать. А через год, на новой встрече, выкопать, разбить и, зачитывая пожелания, поднимать тосты.

Мною завладело любопытство. Я уже совершенно забыл про ночь, темный лес и метель. Мыслями я был в незнакомом загородном доме, в большой комнате, освещенной свечами, и вокруг меня сидели статичные, как восковые фигуры, люди.

– Но закопать бутылку не удалось, – предугадывая развитие истории, предположил я.

– К несчастью, – подтвердила Лера. – Видимо, Марко сгорал от любопытства узнать, что написали про него бывшие подчиненные. Он заперся у себя в комнате и разбил бутылку…

Я заметил, что Лера снова начинает волноваться. Она не знала, куда деть глаза. Говорить ей было трудно.

Я постарался ей помочь.

– Наверное, он прочитал о себе что-то очень нелестное.

Девушка с иронией усмехнулась, но улыбка тотчас превратилась в гримасу.

– Это написала не я! – произнесла она. – Хотя там все очень похоже на правду.

– Я бы очень хотел узнать, что он о себе прочитал…

Лера опустила руку в карман, потом в другой, вынула смятый лист бумаги и протянула мне. Я разровнял его на колене и стал читать текст, отпечатанный на принтере.

Прежде всего я хочу пожелать всем, чтобы за год у каждого прибавилось чувства собственного достоинства, чтобы мы перестали пресмыкаться перед человеком, который когда-то вытирал о нас ноги. Я считаю своим долгом плюнуть Марко в лицо и была бы беспредельно счастлива, если бы это сделал каждый из нас. А еще у меня есть одна мечта – закопать этого подонка вместо бутылки, а через год собраться на его могиле и построить там большой общественный туалет. Это будет самым лучшим памятником в истории человечества. Марко! Тварь! Я до сих пор не могу забыть твои подслеповатые глазки, отвислые щеки, твои потные и липкие руки. Я помню твой омерзительный рыхлый животик и твою трусливую суету. Как ты боялся, что тебя увидят без штанов! Ха-ха-ха! Если бы ты знал, насколько ты гадок и противен мне! Меня тошнит при одном упоминании о тебе. Я очень хочу, чтобы ты подох. Тебе нет места среди живых…