Сатана-18 - Александр Алим Богданов

Нас было много, мы были молоды и прекрасно учились там, в интернациональном университете имени Патриса Лумумбы. Мы все в долгу у родной Советской власти.» Сияющая улыбка скользнула по лицу Михаила. Он подтверждающе кивнул. «Точно, товарищ! Ты специализировался в области атомной энергетики, а я был твоим преподавателем на факультете». Михаил опять наполнил стопку Яссима. «Я ставил тебе хорошие оценки. Ты их заслужил!» «Вы не забыли мою диссертацию,» спросил Яссим, с аппетитом пережевывая кусок маринованной селедки с луком, - «в которой я вывел принципы о переводе оружейного плутония в реакторный? Это делало плутоний пригодным для производства электроэнергии. Помню, за это я получил похвалу от вас и от нашего профессора. Михаил рассмеялся. «Да. Ты написал в своей работе, что плутоний, извлеченный из ракетной боеголовки может питать ядерный реактор и освещать большой город в течение десяти лет», сверкая глазами, подтвердил он. «От мегатонн к мегаваттам!» предложил хозяин следующий тост. Яссим чокнулся и залпом опрокинул спиртное в свою утробу. Внутри приезжего забулькало, заурчало, как будто в его потрохах заквакали лягушки. Со стуком он опустил стопку, поддел вилкой соленый огурец и проглотил пикантную овощь одним махом. Вскоре глаза его осоловели — замаслились и слегка начали косить. Тем временем на подносе Глаша доставила из кухни новые закуски. Михаил угостил гостя олениной, квашеной капустой и маринованными лисичками. «Можно поинтересоваться, по какому случаю ты оказался в Сибири?» пробормотал Михаил со ртом набитым жареной картошкой. «Особенно в нашем захолустье?» Ответ не заставил себя ждать. «Мое правительство отправило меня с миссией», с достоинством заявил Яссим. «Подумать только,» Михаил выглядел озадаченным. «Ты являешься государственным служащим?» Он перестал жевать и задумчиво добавил, «Я не знал, что в Ираке есть атомная промышленность». «Да, это так, но сейчас я работаю на Пакистан,» чувствуя себя неловко, Яссим повертел шеей. «Пакистан — моя страна. Я тружусь на атомной электростанции, расположенной на севере, там где много гор. Тамошним жителям больше всего нужна электроэнергия. Им необходимо включить свои телевизоры, чтобы смотреть ковбойские фильмы из Америки. Они очень хотят присоединиться к индустрии развлечений». Гость коротко рассмеялся и слегка покраснел. «Итак,» с невероятной вежливостью спросил Михаил, изогнувшись в шутливом поклоне, «горцы заоблачных высот Гиндукуша уже в курсе последней нью-йоркской моды и желают покупать одежду из шикарных магазинов на Пятой Авеню?» «Ни в коем случае,» огорчился Яссим. «Во всяком случае, не сейчас.» Он всхлипнул и уронил скупую слезу. «Ничего не получается, потому что на электростанции нет топлива». «Почему же правительство построило электростанцию, если для нее не имеется топлива?» «Вот потому-то я и здесь», сурово насупившись, заявил Яссим и прекратил жевать салат. «Товарищ Михаил, поймите пожалуйста. Мы небогатая страна, зато хорошо платим. Мы можем материально помочь вам и вашей семье. Вы ведь столько лет находились на военной службе, но в результате у вас ничего нет,» он сочувственно посмотрел на хозяина. «Чем вы сейчас зарабатываете на жизнь?» «Не беспокойся за нас,» Михаил всем телом резко подался вперед и в глазах его промелькнули искорки гнева. «Мы существуем, как и все вокруг: выживаем.» Он хлопнул ладонью по столу. «Если хочешь знать, то главным образом охотой.» Михаил рассмеялся и обнял жену. «Миша — замечательный зверобой,» молвила Глаша, высвобождаясь из мужниной хватки. «Но поскольку он мачо, то охотится только на медведей». От неожиданности Яссим вздрогнул. «Выражение ее лица означает многое,» подумал он. Женщина испугана. У них в семье непорядок. Надо на этом сыграть.» Немного пожевав губами, гость произнес, «У нас в Ираке тоже есть герои, которые охотятся только на львов и леопардов. Такие удальцы долго не живут». «Со мной этого не случится», беспечно сказал Михаил. «Медведи — дружелюбные, нежные звери и я знаю, как их ласкать». «Медведи — могучие кровожадные хищники», весомо заметил Яссим. «Люди для них источник пищи». «До сих пор было наоборот,» Михаил вызывающе топнул ногой. «Ваша сегодняшняя профессия смертельно опасна», Яссим пристально и жестко смотрел собеседнику в глаза, стараясь подчинить его своей воле. «Имейте ввиду, что вам нужен источник дохода, на который вы можете жить. Я здесь, чтобы предложить вам надежную, хорошо оплачиваемую работу». Приняв важный вид, посланник Осамы бин Ладена надул свои толстые щеки и выпрямился на стуле. Он представлял значительную державу! «Мы не будем делать ничего противозаконного!» внезапно занервничав, взвизгнула Глаша. Она поднялась с дивана, где находилась достаточно далеко от мужчин, чтобы позволить им посовещаться, но достаточно близко, чтобы уловить каждое сказанное ими слово. На ее лице отразилась смесь раздражения и беспокойства. Опустив голову, она направилась на кухню и закрыла за собой дверь. Их девятилетняя дочь находилась на другом конце города с родителями Михаила и Глаше вдруг захотелось позвонить ей и услышать ее голос. Между тем черные гипнотизирующие очи Яссима были устремлены на Михаила. «Прошу не забывать, что я представляю почтенную компанию с отличной репутацией, которая щедро заплатит за ваши услуги», веско произнес он. Казалось, что Михаил ничего не хотел замечать. Поставив левый локоть на стол и подперев ладонью голову, ложкой в правой руке он медленно помешивал суп. «Что я должен сделать?» нескоро и едва слышно вопросил он. Пристальный взгляд Михаила уперся в зрачки Яссима. Тот не опустил глаза, но сделав долгую паузу, огляделся вокруг и, наконец, набравшись смелости, тихо заговорил. «Продайте мне ядерную ракету. Только одну, больше не надо. У вас их на базе навалом валяется, а мне нужна единственная, хоть какая-нибудь плохонькая штучка. Не волнуйтесь, никто не заметит. Вы один знаете, где они стоят, и как до них добраться. Ракеты никогда никому не понадобятся; никто их не пересчитает, никто их не хватится. Советского Союза больше нет, а России они не нужны; да и летать тот хлам больше не может. Все они должно быть давно прогнили и разваливаются на куски.» Михаил безучастно продолжал помешивать суп в тарелке перед собой. Ложка тихо позвякивала, от борща поднимался вкусный пар, лучи солнца, льющиеся через окно, блестели в нержавеющей стали и отражались в белом фаянсе. Ослепленный Михаил слегка повернул голову и взглянул на чистое голубое небо за окном. «Сегодня будет пригожий день», рассеянно произнес он. Яссиму становилось не по себе. Постепенно оливковый цвет его лица приобрел легкий оттенок багрового. На лбу ожидавшего ответа гостя выступили мелкие бисеринки пота и левая щека задергалась в нервном тике. Но Михаил сидел неподвижно и равнодушно молчал. Он, как будто, прислушивался к доносившемуся из кухни счастливому щебетанию Глаши. «Если вы не