Демоны римских кварталов - Андрей Дышев

В комнату заглянула мать.

– Они пришли!

– Пусть ждут во дворе, – не поворачивая головы, ответил Жезу. – Позови только Давида.

В комнату вошел крепкий упитанный мужчина с крупной головой, покрытой густыми черными кудрями, в которых запутались серебряные нити седины. Он скинул на пороге плащ, отстегнул ремень с кавалерийской обоюдоострой спатой и крепко обнял Жезу.

– Садись, Давид! – Жезу предложил гостю сесть и протянул ему чашу с вином. – Рассказывай, какие новости в Кесарии?

Давид сделал глоток из чаши, выбрал горсть сыра и стал есть его по крупинкам. При этом он громко сопел и недружелюбно поглядывал на Влада.

– Это наш человек, – успокоил его Жезу. – Он лекарь. Удивительный лекарь!

– Такой удивительный, что сможет оживить умершего? – язвительно спросил Давид.

Жезу усмехнулся и покачал головой.

– Увы, умершего оживить не сможет никто… Так чем ты меня порадуешь?

– Солдаты по приказу Пилата установили в Иерусалиме знамена с изображением Тиберия, – сказал Давид, небрежно стряхивая с усов и бороды крошки сыра. – Мы собрали народ, не меньше двух тысяч, и повели в Кесарию. Мы пустили слух, что Жезу здесь, с нами, он приказывает стоять до последнего.

– Никто не ушел?

– Никто, Жезу. Люди повалились на землю перед резиденцией и лежали так пять дней и ночей. Их окружили солдаты, обнажили мечи, но твое имя придало правоверным мужества. Пилат распорядился убрать знамена из святого города.

– Народ был уверен, что я с ними?

– Абсолютно.

– Что еще?

– Вернулись наши менялы из Рима. Там золото стоит в три раза дороже, чем у нас. Их корабли едва не утонули под тяжестью серебра.

– Пусть меняют серебро на золото и снова плывут в Рим… Столица, как всегда, прекрасна и величественна?

– Римляне тонут в роскоши, Жезу. Там уже не хватает золота. Знать погрязла в долгах. На артистов уходят горы сестерциев. Золотые потоки тратятся на африканских зверей и гладиаторов. В сенате зреет недовольство…

Давид замолчал, пригубил чашу, и его желтоватые глаза снова уставились на Влада.

– Говори! – позволил Жезу.

– Мне стало известно о заговоре против Тиберия.

Жезу, до этого воспринимавший новости совершенно спокойно и даже с легкой насмешкой, внезапно изменился в лице.

– Вот как?

– Заговор возглавляет некто Луций Элий Сеян, префект преторианской гвардии.

– Значит, надо ждать смены власти?

– Самое интересное, Жезу, что в число заговорщиков вошел Понтий Пилат.

Жар ударил в лицо Жезу. Пытаясь скрыть волнение, он встал, прошелся по комнате, разминая пальцы и терзая голову. Давид, наблюдая за ним, сделал свой вывод:

– Наверное, ты подумал о том, что Пилат, занятый в заговоре, ослабит свое влияние на Иудею, и тогда мы станем сильны как никогда?

– Да, так я и подумал, – рассеянно ответил Жезу, хотя, как показалось Владу, он даже не понял, о чем ему сказал Давид.

Он вернулся к столу, но разговор не связывался. Давид, отметив, что Жезу пока не готов воспринимать его слова, молча ел, запивая каждый кусочек хлеба большими глотками вина.

– Леви здесь? – наконец спросил Жезу, но по его глазам все же было видно, что он мыслями далек отсюда, витает где-то в Кесарии.

– Да. Он все четыре дня жил в моей кошаре.

– Его никто не видел?