Балтийская гроза - Евгений Евгеньевич Сухов

ее можно было без труда перейти вброд, но, чтобы не мочить понапрасну ноги, местные жители перебросили через протоку несколько небольших деревянных мостков, стоявших на каменных столбах. Некоторые мосты насчитывали не одну сотню лет.

В самом центре села выпирали оскольчатые потемневшие камни – во времена, канувшие в Лету, они служили фундаментом для роскошной усадьбы. Судя по количеству разрушенных строений, имение выстраивалось с размахом и служило хозяевам надежным убежищем на протяжении нескольких столетий. Ему бы процветать и далее, однако его история развивалась по наихудшей линии – в начале века хозяин разорился, имение сгорело, а то немногое, что еще оставалось, было разграблено, уничтожено или пришло в окончательный упадок. Сельчане растаскали даже камни с фундамента, которые пошли на укрепление дорог и строительство новых зданий, – в разных концах села можно было заприметить хижины, сложенные из крепких кирпичей с замысловатыми императорскими вензелями на красной шершавой поверхности.

Кругом царила сельская идиллия. На краю горизонта пробивалась полоска красного цвета, нарождался новый день. Во все стороны раскинулись сады, за которыми колышущимся морем произрастала пшеница. Ранние птахи пробудились и уверенно заявляли о себе звонкими голосами. Наверное, именно так должен выглядеть предбанник рая. Можно сколько угодно созерцать это благолепие, если не знать, что вскоре здесь развернется кровавая бойня. Русские находятся где-то неподалеку, а значит, уже не до красот.

Бронированный поезд затаился за длинными железнодорожными ангарами, где до войны находились складские помещения и ремонтные мастерские. Лишь локомотив, покрашенный в защитный темно-зеленый цвет, торчал наружу бронированным поцарапанным лбом.

Обер-лейтенант Краузе выглянул из командирской рубки. С обеих сторон тянулись дома с яблоневыми и вишневыми садами, едва не заползая огородами на железнодорожное полотно. Все дороги, включая проселочные, находились под усиленным наблюдением полевой жандармерии, местной полиции и военных подразделений. На шоссе выставлены дополнительные контрольно-наблюдательные пункты, на которых дежурная смена проверяла документы у водителей всех транспортных средств без исключения и пассажиров. Леса прочесывались местной полицией и добровольцами; усилилось военное патрулирование и в населенных пунктах. Несмотря на широкий спектр предпринятых мер, обнаружить русскую колонну пока не удавалось, но она где-то затаилась и выжидала. Такое напряжение не могло продолжаться бесконечно – безмолвие скоро должно лопнуть! Счет шел буквально на минуты.

Пошел четвертый час ночи, когда тревожно затрещала рация. Подняв трубку, обер-лейтенант Краузе произнес:

– «Крепость» слушает!

– Господин обер-лейтенант, докладывает дежурный третьего КПП железнодорожной станции Скайстгирис фельдфебель Бауэр. К разъезду подъезжает бронеколонна из восьми машин. Судя по всем признакам, она с русскими разведчиками, о чем нас уже предупреждали. В ее составе два полугусеничных бронетранспортера SdKfz 251/9, движущиеся в голове колонны. Три русских легких танка Т-70 с нашими опознавательными знаками идут в центре, а также три русских бронеавтомобиля БА-64 с нашими опознавательными знаками замыкают колонну. Приступаем к уничтожению!

Неожиданное сообщение. Русская бронеколонна двигалась с северо-западной стороны, а ведь ее появление ожидалось с юго-восточного направления. На грузовиках в эту часть территории, с ландшафтом, усложненным лесными массивами и рассеченным оврагами, вывезли для прочесывания уже три пехотных полка. А еще густонаселенные районы юго-востока усилили военными жандармами, которые объезжали на мотоциклах село за селом, деревню за деревней, хутор за хутором. Для патрулирования в крупных районных центрах привлекли 32-й добровольческий пехотный полк СС и местных полицейских. Проделали практически все, чтобы обнаружить и обезвредить русскую бронеколонну. Однако самым невероятным образом русская мобильная разведгруппа сумела просочиться через все выставленные посты, умудрилась свернуть на запад и вышла на шоссе с противоположной стороны, где ее никто не ожидал.

С фельдфебелем Гансом Бауэром обер-лейтенант Отто Краузе приятельствовал. Жены у обоих родом были из Верхней Силезии, так что общих тем для разговоров находилось немало. Проезжая мимо станции Скайтсгирис, где командиром 3-го КПП был фельдфебель, Отто нередко совершал кратковременную остановку, чтобы выкурить сигареты «Oberst», которые он предпочитал всем остальным; переговорить о разном, пошутить о былом и ехать по железным дорогам дальше.

Контрольно-пропускной пункт № 3 считался усиленным: кроме четверых караульных, положенных по штату, к нему было прикреплено отделение из 15-го латышского добровольческого пехотного батальона СС, охранявшее железнодорожную станцию и рельсовый путь. С бронированной колонной им не сладить, даже минуту боя не продержаться! КПП будет уничтожен первым же залпом из артиллерийских орудий! Если старину Ганса разорвет в клочья танковый снаряд, будет очень жаль – он умеет поднять настроение.

– Отставить! – громко произнес обер-лейтенант. – Никакой стрельбы! Сделайте вид, что вы ни о чем не подозреваете. Просто поднимите шлагбаум и дайте колонне возможность проследовать дальше. А уж мы их встретим надлежащим образом!

– Господин обер-лейтенант, весь личный состав контрольно-пропускного пункта настроен по-боевому. У нас имеются противотанковые ружья, и мы достойно отразим атаку.

«Как объяснить этому старому недотепе, что я просто спасаю его жизнь», – в раздражении подумал Краузе, а вслух сказал:

– Это приказ, никаких действий не предпринимать! Я отправлен группенфюрером СС Штреккенбахом, чтобы отыскать русскую колонну и уничтожить ее! Вам все понятно, господин фельдфебель?

– Так точно!

Переключив рацию на внутреннюю связь, обер-лейтенант громко скомандовал:

– Через полчаса к станции Элея подойдет русская бронеколонна из восьми машин. Всему личному составу бронепоезда приготовиться к бою! Пушечный залп по моей команде. Артиллерия первой бронебашни бьет по двум бронетранспортерам в начале колонны. Вторая разбивает хвост колонны из трех бронеавтомобилей. Третья лупит в самую середину, по трем легким танкам! Пулеметы добивают всех выскочивших из машин и тех, кому посчастливится уцелеть после первого залпа! Приказ ясен?

– Так точно, господин обер-лейтенант! – прозвучали поочередно утвердительные ответы со всех бронеплощадок.

Обер-лейтенант глянул на старинные часы из красного дерева, висевшие над его столом. Когда-то они принадлежали его деду Маркусу Краузе, капитану боевого корабля, служившему германскому императору и королю Пруссии Вильгельму II. На нем в 1888 году дед прибыл на тихоокеанский остров Науру, перешедший под протекторат Германии после подписания между Великобританией и Германией договора о разделе сфер влияния в западной части Тихого океана. Так что в какой-то степени часы ассоциировали победу в колониальной политике.

Стрелки на часах показывали ровно четыре часа утра. Не самое лучшее время для доклада начальству, однако группенфюрер СС Штреккенбах строго наказал звонить ему в любое время, как только будет обнаружена русская бронеколонна.

– Значит, так тому и быть! – вздохнул Отто и, повернувшись к двадцатилетнему радисту, скомандовал: – Соедини меня с группенфюрером СС Штреккенбахом!

– Слушаюсь, господин обер-лейтенант, – с готовностью отозвался радист и, повернув ручку, установил нужную волну.

– Я – «Крепость», вызываю «Город». Как слышите меня?

Группенфюрер СС отозвался почти сразу, словно дожидался именно этого звонка.

– Господин группенфюрер, докладывает командир бронепоезда номер PZ