Не дать смерти уйти - Сергей Самаров

– Ладно… Это потом… Сейчас у нас другое дело «кипит»… Садись…

Кабинет начальника штаба за время учений изменился. Сбоку от рабочего стола, там, где раньше стоял маленький столик для телефонов оперативной связи, теперь стоял большой стол, и на нем – пять мониторов. Компьютеров видно не было, должно быть, под столом для них вполне хватило места. Сейчас были включены три монитора. Из чего я сделал вывод, что три наши оставшиеся группы выдерживают учения успешно.

– Садись, майор…

Я пододвинул стул ближе к столу полковника.

– Вот, знакомьтесь, это и есть майор Бобрынин… Итак, Виктор Евгеньевич, сразу начну с главного… Есть данные, правда, не совсем конкретные, что брат твой, старший лейтенант Бобрынин, все же, слава Богу, нашелся…

Мне захотелось встать, сразу вспомнилось заплаканное лицо матери, и в горле появился ком, но внешне я никак своего волнения не показал. Младший брат, старший лейтенант Бобрынин… Сашка… Тоже десантник, служил на Северном Кавказе… Два с половиной месяца назад он пропал без вести в Дагестане, причем пропал в совершенно мирной обстановке… Пошел домой после службы – он комнату снимал в доме дагестанцев, но до дома не дошел. Иногда он дома не ночевал, и потому никто сначала тревоги не поднял. На службе тоже не сразу хватились, потому что Сашка перед этим жаловался на простуду и головную боль, и вполне мог дома остаться. Только на третий день начали искать. И не нашли… Пропал человек, пропал офицер-десантник, и все…

– Где? – хрипло спросил я, справившись с комком в горле.

– По данным агентуры спецназа ГРУ, – Солодов кивнул на подполковника в форме, схожей с нашей, но только сейчас я рассмотрел другую нарукавную эмблему, – он содержится в одном из сел Чечни… Вернее, будем уж точны, нет данных, что это именно он, но там содержится пленный старший лейтенант десантных войск… Других старших лейтенантов десантных войск в настоящее время среди пропавших без вести не числится… Вывод, кажется, понятен…

Я уже пришел в себя.

– Понятен, товарищ полковник… Но, я понимаю, что в деле существуют какие-то сложности, иначе обошлись бы без меня, и не здесь решали бы вопрос, а на месте… У них дивизия имеет достаточно собственных сил, чтобы не создавать какой-то семейный альянс…

– Правильно ты понимаешь, Виктор Евгеньевич… Сложности есть, и сложности эти носят весьма разносторонний характер…

– Дело в том, – сказал один из людей в гражданском, присаживаясь на стул рядом со мной, – что старший лейтенант Александр Евгеньевич Бобрынин содержится в доме достаточно известного в тех краях человека, дальнего родственника по женской линии и близкого друга премьер-министра Чечни – в доме Ачемеза Завгатовича Астамирова. Авторитетного человека из силовых структур республики, бывшего боевика не из последних и одного из самых богатых людей современной Чечни… Даже в Москве он владеет двумя казино, правда, через подставных лиц… Следовательно, у нас есть опасения, что наведение любых официальных справок может только усложнить ситуацию, и мы потеряем след старшего лейтенанта… Вашего брата. Естественно, что там, на Северном Кавказе, у нас есть силы, которые способны провести операцию по освобождению пленного… Тот же спецназ ГРУ вполне в состоянии это сделать… Тем более, что они как раз и получили информацию о пленном… Могут быть задействованы и сослуживцы вашего брата, но…

– Я уже понимаю, что существует какое-то «но»… – сказал я, слегка напрягаясь.

– …Но там не все понятно в ситуации… Дело в том, что старший лейтенант Бобрынин пользуется слишком большой свободой для простого пленника… И нас это смущает настолько, что хотелось бы выяснить подробности…

У меня на языке вдруг появилось слово, которое я произнести не мог – дезертир… И человек в гражданской одежде, судя по всему, офицер ФСБ, тоже не торопился его сказать. Дезертир, предатель, перебежчик… Много можно подобрать синонимов, но как их увязать с Сашкой, братом?…

– Вот потому, товарищ майор, выбор пал на вас…

Недоговоренность висела в воздухе, была весома, буквально давила. Меня, учитывая репутацию, многочисленные награды, мое самолюбие и честь офицера, откровенно щадили, и я это понял. И мне не хотелось, чтобы меня не щадили, мне не хотелось слышать слова, которые я только что произносил мысленно…

Я встал, словно хотел сказать, что готов к выполнению задания, но для чего я встал – сам не знаю, потому что говорить пока было нечего.

– Подожди, Виктор Евгеньевич… – сказал полковник Солодов. – Я, кажется, забыл тебе представить… Это полковник Разумов из антитеррористического управления «Альфа» ФСБ. У него есть для тебя и более неприятные сообщения…

Я снова сел и напрягся, ожидая «более неприятных сообщений».

– По данным ГРУ, в том горном селе, под видом сил по охране правопорядка и самообороны, возможно, формируются и проходят подготовку террористические группировки. Своего рода, школа диверсантов… Мы не исключаем, что ваш брат состоит в этой школе на должности преподавателя или инструктора. Понимаете, какая ситуация?

– Понимаю, товарищ полковник… – у меня в висках стучала кровь, и, возможно, я даже покраснел, потому что лицо просто пылало.

– И задача вам ставится неоднозначная. Не только найти брата, но и выяснить все, что там происходит… Если это в самом деле террористическая школа, будем принимать меры… Если это что-то другое, вы должны сообщить нам, чтобы мы могли избежать напряженности с чеченскими властями, неизбежной в случае проведения силовой акции… Кроме того, в документах, которые вам предоставят для ознакомления, против вашего брата выдвигаются, пока на уровне версии, и другие обвинения… Вы и это должны учесть…

– Да, конечно, мне необходимо ознакомиться со всеми имеющимися у вас данными по этой школе и вообще по всем данным – я уже взял себя в руки.

– Обязательно, обязательно… – полковник Солодов распахнул дверцу сейфа и вытащил не очень тонкую папку с документами.

– С собой берете минимальное количество людей, – продолжил полковник Разумов. – Это разведывательная операция, а не боевая, поэтому максимум два – три человека, включая связиста. Там же в районе будут работать одновременно с вами, но выполняя при этом свои задачи, отряд спецназа внутренних войск – около сотни человек, и отдельная мобильная офицерская группа спецназа ГРУ в составе девяти опытных офицеров. С ними будете иметь связь, и получите, в случае необходимости, помощь… И вообще, можете работать как совместно, если найдете общий язык, так и самостоятельно… Если потребуется силовая акция, проводить ее будут именно они… Задача ясна?

– Так точно, товарищ полковник, – я опять встал.

– Сидите… Это еще не все… – сказал второй человек в гражданском.

Я сел…

– Учения, в которых вы принимали участие, не закончились… И они не закончатся через три дня, как планировалось… Я – подполковник Турбин, из управления космической разведки ГРУ. Мы будем отслеживать все ваши действия и действия вашей группы через наши спутники… Экспериментальная работа, как и на учениях, но она необходима, чтобы в дальнейшем эту работу сделать естественной и повседневной… И просто необходимо хорошо проверить ее в условиях серьезной разведывательной операции…