Я вас не звал - Николай Побережник

– Да, за эти сутки как отдельную жизнь прожил, – вздохнул Сашка.

– Завтра новый день, и надо решить, как мы его проживем, и вообще как жить дальше.

– Да не ясно еще ни хрена, может, и сваливать из города не обязательно было.

– Может, и не обязательно, но как бы ни называли наши власти то, что произошло, я понимаю это однозначно – оккупация.

– Вот ты говорил «воевать»… а за что?

– За свой дом, за близких, за эту вот тайгу. Сань, это наша земля, своим молчаливым согласием мы позволили ее продать врагу. Надо исправлять ошибки, и свои, и чужие.

– Угу, – отхлебнул Сашка чай и снова придавил край карты кружкой. – Слушай, а как возвращаться будем за своими?

– Обдумать надо, завтра поедем обратно, Басика бросим в районе Полка (несколько домов старой постройки недалеко от въезда в город), потом пешком и не отсвечивая мимо Шанхая (частный сектор с западной стороны города), и со стороны котельной вдоль речки выйдем к гаражам. Там в подлеске посидим, понаблюдаем. На связь выйдем, расспросим, что к чему.

– Ну, давай так, – согласился Санек, – тогда теперь, бай, чур я первый!

– Хорошо, по четыре часа будем дежурить, я тебя разбужу.

На улице заметно похолодало, и поднялся ветер. Он раскачивал кроны деревьев и срывал уже начавшую засыхать листву. Не более плюс семи, и облачность плотная. Сашка разложил пассажирские сиденья в Басике и завернулся в спальник. Я поддел термобелье, накинул на плечи расстегнутый спальник и пристроился у прицепа на пенке, прислонился к колесу, ствол на коленях. Сижу, слушаю лес.

Как же это все случилось, задавал я себе вопрос, и сам на него отвечал. А чего, собственно, оставалось ждать? Вот и прилетел «вдруг волшебник в голубом вертолете». Ага, с надписью UN. Пиндыр, конечно, но всё к тому и шло на самом деле. Чего можно было ожидать, когда семьдесят процентов населения за чертой бедности живут уже более десяти лет, а три – пять процентов распродают нашу страну направо и налево и имеют от этого нехилый профит. Естественно, с нашего народного молчаливого согласия. Армия превратилась в голодную обезьяну с гранатой. Одебилевшая от пива, наркоты и безделия молодежь. Зато в телеке «don’t worry, be happy» – ВВП удваивается, и вообще всё «зашибизь, и у нас езь для ваз мазь». У правителей наших понятие государства поместилось внутри МКАД. В общем, «дарагие рассияни» опять жидко обделались, все мы… теперь всё, стадо баранов готово к стрижке. Власть имущие устраивают свою жизнь и жизнь своих детей в странах потенциального противника и зачастую даже ведут там успешный бизнес, продавая богатства одной шестой части суши. И ведь даже если найдутся, в чем я не сомневаюсь, люди, готовые бороться за свою Родину – именно Родину, а не государство, с его газпромами, сбербанками, деприасками и абрамовичами – то как им всем объединиться, как научиться слышать и слушать друг друга и принимать верные и самостоятельные решения? Одно я знаю точно, демократия – это не про нас! Демократия и европейские ценности нас убивают. Ну, одно радует: мы, вон, с Сашкой уже объединились, мы уже «не поодиночке», и есть на примете несколько человек, которые, скорее всего, тоже не будут менять свою Родину на «стеклянные бусы». И наверняка среди офицеров найдутся те, кому этот финт ушами с ММС не по душе. Поживем – увидим, пока стоит задача выжить, оценить ситуацию и действовать. Как? А дальше видно будет.

Начал ощущать, как холодает, отхлебнул из фляги. Однако надо бы запастись для сугрева. В «тревожном рюкзачке», конечно, лежит армейская фляга с чистым спиртом медицинским, но запас нужен. Зима впереди, а это и мандраж прибить поможет, и согреться. Показалось, что хрустнула ветка вдалеке, потом еще… насторожился, прислушался, пытаясь превратиться в большое ухо и понять, откуда звук. И тут до меня дошло – это перестрелка. Сделал вызов в рацию. И чуть не рассмеялся в полный голос, когда увидел, как Сашка в Басике подорвался, открыл дверь и, ничего не соображая, но с ружьем выкатился на траву такой боевой гусеницей, потому как он был еще наполовину в спальнике. Гарнитура-то у него от рации в ухе была. Ну, вот и боевую тревогу отрепетировали. Давясь от смеха, сказал в рацию:

– Кац, замри.

И тут я увидел последствия нашей невнимательности – при открывании двери в салоне зажигается свет. И стоит теперь Басик, как елка новогодняя посреди поляны. Делов-то было – просто кнопку передвинуть на светильнике в другое положение, но кто бы это сделал? В общем, это косяк, и в будущем может быть косяком смертельным. Но Санек быстро сообразил и закрыл аппарель салона.

– И что?

– Слышишь перестрелку вдалеке?

– Похоже на то.

– Где это может быть? Тут же вроде не должно быть ничего. Может, кого по лесам гоняют – например, таких же, как мы.

– На хрен сейчас такие, как мы, никому не нужны, – сказал Санек, вставая и освобождаясь от спальника. – Похоже, это на ЗКП (запасной командный пункт) командующего замес. Да… стопудово там.

В плане ориентирования я Сашке доверял полностью, он местный, с детства по тайге, а я в Приморье только с 1992 года, как служить призвался, а потом по схеме – влюбился, женился и остался, уже восемнадцать лет как.

– Значит, на завтра надо маршрут изменить, и сначала там, на ЗКП погоду понюхать.

– Ладно, раз уж я проснулся, заступлю на дежурство, – сказал Санек, подпихивая зажженную таблетку сухого спирта под котелок с недопитым с вечера чаем.

А я завалился спать, положив «мурку» на пол. Уснул на подлете к подушке, и Санек разбудил меня в 6:00, так же – вызовом в рацию. Да, надо привыкнуть, а то, подрываясь от противного и громкого пиликанья в ухо, можно и переломать себе что-нибудь.