Штурмовик-8. Легенды морей - Валерий Михайлович Гуминский

Надев треуголку, я прямо из капитанской каюты зашёл к себе, чтобы взять пистолеты и кортик. Без оружия по Канталавеге разгуливать чревато. Я не знаю этот остров, не знаю жителей, и насколько они дружелюбны или воинственны. А то так бывает, что забитый жизнью крестьянин запросто воткнёт в спину вилы, когда ты от него этого не ждёшь. А вдруг Кракен соизволит встретиться со мной? Что у него на уме?

На палубе было оживлённо. Гусь, Бык, Ползун, Призрак и Муравей едва не приплясывали, ожидая, когда спустят шлюпки на воду. Со мной выразили желание прогуляться на берег Рич с Озавой, Эстеван, Тью, ну и куда же без низаритов. Итого двенадцать человек. Ладно, уместимся. Во вторую очередь пойдут матросы, свободные от вахты. Вон, уже жребий кидают. Виконта Агосто не видно. Тью доложил, что тот дрыхнет в каюте.

Когда мы высадились на берег, туман окончательно рассеялся, ярко светило солнце, и что удивительно — ни одного облачка на чистейшей лазури неба. Мы сначала всей компанией заглянули к Ирвину, выпили по стаканчику холодного молодого вина из ягод, а потом решили прогуляться по острову.

Озава захотела познакомиться с местным магом, и Ричу ничего не оставалось делать, как сопровождать невесту. Как говорится, любишь девицу — защищай её. А чтобы пластуну было повеселее, дал ему в компанию Муравья и Быка. Мы же вернулись к причалам, и оттуда, сопровождаемые стайкой ребятишек, пошли вдоль берега по часовой стрелке. Пронырливые мальчишки подсказали, где находятся тропинки, и как лучше подобраться к холмам, возвышающимися на юго-западной оконечности острова. Я дал им по несколько рандов, и ребятня радостно помчалась обратно. Нечего со взрослыми разгуливать. Мало ли, набредём на нехороших людишек, раз уж таинственный форт здесь присутствует.

Гусь, Призрак и Ползун сразу выдвинулись в дозор, тщательно поглядывая по сторонам. Широкая дорожка, протоптанная местными жителями, постепенно сужалась, виляя между пышными высокими кустарниками, а потом и вовсе свернула к побережью, полностью заваленному валунами и мелким галечником. Туда мы не пошли. Моря не видели, что ли? Гораздо больше нас интересовала узкая и малохоженая тропка, уходившая, судя по всему, в дальние холмы. Туда мы и направились.

Чем дальше забирались вглубь острова, тем интереснее становилось. То и дело на глаза попадались развалины домов. Причём, каменный фундамент остался целым, хоть и изрядно раскрошился из-за корней деревьев, травы и дождей. Зато всё остальное превратилось в труху. Судя по всему, здесь раньше стояла деревня, но почему в столь неудобном месте? Для рыбаков лучшее место — как раз на другой оконечности острова, где сейчас и находится новое поселение.

Пробираться сквозь кусты становилось всё труднее, поэтому штурмовики обнажили палаши и стали прорубать дорогу, постепенно очищая тропинку, уходящую в самую глубину острова. Потом они вдруг остановились и стали о чём-то переговариваться.

— Что случилось? — спросил я, подходя ближе.

— Кажется, на кладбище наткнулись, — пояснил Призрак, тыча кончиком палаша в траву.

— Почему «кажется»? — усмехнулся я, вглядываясь в камни, на которых были выцарапаны какие-то буквы. — Это и есть кладбище. Вероятно, здесь похоронены первые островитяне.

Я присел перед одним из таких камней, поставленных вертикально на оплывшие бугорки. Многие из них уже погрузились в землю наполовину, обросли мхом и травой. Провёл ладонью по шершавой поверхности и с трудом разобрал, что же было начертано на обелиске.

— Вес…ча… — пробормотал я. — Ага, возможно — Весельчак какой-то? Так, слово длинное… Преставился в год 52… Всё, цифры затёрты.

А ведь сейчас по местному летоисчислению идёт 5527 год. Хм, интересно. Самые первые поселенцы здесь лежат?

— Ну, это явно не пират, — заявил Призрак.

— С чего вдруг? — удивился Гусь.

— Пиратов на берегу не хоронят. И вообще, им положено умирать в море.

Мы посмеялись над детской наивностью Призрака.

— Хоронят, боец, ещё как хоронят, — уверил я его. — Вспомни, на Инсильваде тоже кладбище есть. Помер моряк на берегу от болезни — так его в море надо везти, что ли? Заморачиваться никто не будет, в землю зароют, вот и всё.

— Получается, лет триста уже прошло после его смерти, — вдруг произнёс Эстеван, оглядываясь вокруг. — Это сколько же времени Канталавега существует?

— Мне больше всего интересно, почему люди поселились здесь, не в самом удобном месте, — я достал платок из кафтана и промокнул лоб. Становилось жарковато. Морской бриз сюда не доставал из-за плотно стоявшего леса, но верхушки деревьев шевелились от дуновения ветра. — От кого-то прятались?

— Здесь восемь могил, — уже успел посчитать Ползун. — И все умерли почти в одно и то же время. Видать, точно болезнь или нападение произошло.

Наби-Син и Дор Хадан напряжённо стояли рядом со мной, извлекши тальвары из ножен. Низаритам было не по себе. Халь-фаюмцы не любили погребальные обряды, и поэтому старались проводить их очень быстро. Обматывали умерших в материю и закапывали в сидячем положении. Через год приходили и возводили из камня небольшие мемориалы. И всё. Чтобы каждый год навещать усопших — вот этого не было. Поминали в разговорах, во время праздников, но не более того. Находиться на земле, где спят вечным сном мертвецы, им нельзя. Но сейчас, когда оба низарита поклялись мне в верной и вечной службе, поневоле приходилось терпеть желания хозяина.

Впрочем, я быстро потерял интерес к старинному кладбищу. Вряд ли здесь закопаны сокровища. Скорее, под землёй таится какая-нибудь болезнь. Раскопаешь могилу — и выпустишь чёрную смерть на волю.

— Пошли отсюда, — я решительно махнул рукой. — Держим курс на холмы. Попробуем подобраться к форту поближе. Вон, тропка дальше тянется.

Штурмовики снова выдвинулись вперёд на двадцать-тридцать шагов, но так, чтобы мы могли видеть их спины.

— Внимательнее глядите под ноги и по сторонам, — предупредил я. — Могут быть ловушки.

Движение замедлилось. Парни стали крутить головами и пялиться на тропку. Я нисколько не пугал их. Логично предположить, что Кракен для безопасности мог перекрыть все дороги, ведущие в форт, с помощью разнообразных хитрых и смертельных сюрпризов.Заденет кто-нибудь едва видимую в траве верёвку — и в нас прилетит утыканное металлическими шипами бревно. Или под ногами разверзнется земля и мы рухнем вниз, натыкаясь на колья. Яма, конечно, перебор. Вряд ли на такой узкой дорожке станут её рыть. А вот самострелы — вещь хорошая и необходимая при обороне.

— Стоять! — рявкнул я,