Тотальная война - Олег Маркеев

Максимов с первого взгляда не узнал Энке, настолько смерть исказила черты лица. Даже в самом положении тела было что-то неестественное: Энке словно выгнул дугой эпилептический припадок.

Максимов пощупал плечо немца. Мышцы оказались каменными. Трупное окоченение развивается спустя несколько часов, а Энке двадцать минут назад был еще жив.

Максимов направил лучик фонарика на рану. У всех девяти боевиков, что лежали вокруг дома, кто-то аккуратно и умело вспорол яремную вену. Энке добивать не стали, тот, кто его убил, был абсолютно уверен в своем оружии. Ранка была точечная и не глубокая, словно укололи шипом. Кровь пошла только из-за того, что случайно был задет крупный сосуд.

«Яд, — сделал вывод Максимов. — Интересно, кто это у нас такой умелец?»

Он опустился на колено, направил луч фонарика параллельно земле. Влажный ковер из сосновых иголок был истоптан тяжелыми бутсами Энке. Следы убившего его человека читались с трудом. Он явно был легким, не более шестидесяти килограммов. И носил не более тридцать шестого размера обуви. Сама обувь была странной — подошва без рисунка и каблука.

Максимов проверил карманы Энке. Мобильный телефон не работал, стоило снять заднюю крышку, чтобы выяснить причину. Поэтому Максимов не удивился, когда не нашел записной книжки. Легконогий убийца унес с собой всю информацию, которую смог найти.

«Скольких обрадует твоя смерть и сколько будут скорбеть? — мысленно обратился Максимов к убитому. — Боюсь, что первых будет куда больше».

Он достал из кармана куртки фляжку, тщательно стер свои отпечатки, приложил к металлическому боку негнущиеся пальцы Энке, засунул фляжку в карман его плаща.

Встал, закинул на плечо ружье и, особо не таясь, пошел к домику.

Остановился на пороге, бросил взгляд на три трупа у ворот гаража. Кровь на траве в предрассветном сиреневом сумраке казалась маслянисто-черной.

— Это я! — крикнул Максимов по-английски, предупреждая о своем приходе. Толкнул дверь.

— Зачем так кричать? — громко прошептал Леон из гостиной. Свет в ней не зажигали, и по стенам все еще плескались отсветы огня.

— Да, ты прав, на кладбище не кричат.

Максимов протянул руку, помогая Эрике встать на ноги.

— Какое, к черту, кладбище? — Голос Эрики стал сиплым от пережитого страха.

— Или на братской могиле, если точнее. — Максимов перевернул кресло, легким толчком усадил в него Эрику. — Там девять трупов вокруг дома и четверо в лесу. Зрелище, предупреждаю, не для слабонервных. Впрочем, Леону не привыкать. Леон, можешь сбегать, щелкнуть их, еще один приз заработаешь.

— Иди ты… — огрызнулся Леон. Максимов пропустил ругательство мимо ушей, крикнул по-русски:

— Карина, спускайся, все кончилось.

Перевернул еще одно кресло, устроился в нем и стал протирать гладкие поверхности своего ружья.

— Что ты обо всем этом думаешь? — Эрика трясущейся рукой поднесла бокал к губам.

— Думать я буду на бегу, — ответил Максимов. По лестнице сбежала Карина. Остановилась в нерешительности на последней ступеньке.

— Не бойся, малыш. Уже все кончилось. — Максимов жестом поманил ее к себе.

Отложил ружье, взял из руки Карины, с трудом разжав ее напряженные пальцы, пистолет. Принялся тщательно полировать вороненую поверхность.

Карина присела на корточки у кресла.

— Представляешь, я видела тень на стекле. Кто-то пробирался к окну. Я хотела выстрелить… А в этот момент он закричал. И свалился вниз. Но это не я стреляла, честно!

Максимов бросил пистолет на пол, притянул Карину к себе, провел ладонью по вздрагивающему плечу.

«Если не считать лихорадочного блеска в глазах и холодных пальцев, никаких признаков стресса, — мимоходом отметил он. — Главное, что не начала палить по всем углам и не орала, как резаная».

— Не переживай. Кто-то сделал за нас всю работу Скажем ему спасибо и забудем.

— Я думала, нас убьют.

— Если честно, я тоже.

Максимов встал, прошел к камину, на ходу вытирая пальцы скомканным платком. Бросил его в огонь.

— Желающие могут оставаться, а нам с Кариной пора. — Максимов вернулся, помог Карине встать на ноги. — Эрика, как ты и обещала, вечер получился незабываемым.

Эрика издала короткий нервный смешок. Одним глотком допила мартини и со стуком поставила бокал на стол.

Карина привстала на цыпочки, прошептала что-то Максимову на ухо.

Он одобрительно кивнул.

— Леон, ты не против, если мы воспользуемся твоим мотоциклом?

Леон вышел из своего угла.

— Это не совсем удобно, — нерешительно протянул он.

— Брось ты, какие счеты между партнерами! Вечером верну.

— О! А я подумала, вы нас окончательно бросаете, — подала голос Эрика.

Максимов подтолкнул Карину к выходу; пройти в гараж можно было через кухню, примыкающую к гостиной.

Повернулся к Эрике.

— Как можно? Я только сейчас поверил в реальность клада. После таких-то аргументов. — Максимов кивнул на окно. — Тринадцать трупов — это убедительно, не так ли?

— Иными словами, наш контракт остается в силе? — Упоминание о трупах никак не сказалось на деловой хватке Эрики.

— Безусловно, — уверенно ответил Максимов. — Леон, пойдем со мной. Да оставь ты в покое ружье! Кого хотели, уже убили.

Максимов первым направился к дверям. Леон, немного помедлив, положил в кресло ружье и пошел следом.

В лесу заметно посвежело, по траве стелился легкий туман. Небо на востоке стало цвета холодной воды: прозрачное, с голубинкой.

Максимов прошел вдоль дома к воротам гаража. Указал Леону на три трупа, загородившие собой выезд.