Четыре мертвых сестры - Наталья Евгеньевна Масальская

Наталья Масальская

Четыре мертвых сестры

О маньяках-гениях. Психологический триллер

© Масальская Н. Е., 2025

©  Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

Глава 1

В подъезде темно хоть глаз выколи, опять мальчишки с четвертого этажа разбили лампочку. Я снова вставила ключ в замочную скважину. Замок старенький, часто заедает, но не сегодня. Стараюсь прогнать тревожные мысли. Вдохнула, выдохнула и снова забарабанила в обитую дерматином дверь. Тишина.

– Юля? Ты чего шумишь так поздно, случилось чего? – Из квартиры напротив, кутаясь в ворот стеганого халата, выглянула пожилая соседка.

– Здрасте, теть Дусь. Папа не открывает, заперся на собачку и не открывает.

– Так, может, спит?

– Не спит. – Голос мой дрогнул, а уголки губ поползли вниз. Я снова сделала глубокий вдох.

– Ну-ну, – поспешила успокоить соседка. – Батька-то твой мужик здоровый. Небось принял на грудь да на боковую. Не плачь, сейчас сына позову. Вовка! – крикнула она вглубь квартиры.

Через минуту позади ее маленькой щуплой фигурки появился здоровенный дядя Володя в майке и растянутых трениках.

– Что за шум, а драки нет? – весело спросил он и откусил большой кусок от бутерброда, который держал в руке.

– Да вот Юленька волнуется, Пашка дверь не открывает, – объяснила ему мать. – Да хорош уже хлеб-то таскать, окаянный, сейчас суп согреется. Иди лучше девочке пока помоги, – сказала она строго и забрала из его рук остатки недоеденного хлеба с маслом.

– Юлек, да ты не переживай, сейчас откроем.

Дядя Володя подошел к двери, оглядел дверь и покачал головой:

– Опять Веркины сорванцы лампочку разбили. Завтра зайду к ней, все выскажу. – Он забрал из моей руки ключ и вставил в замочную скважину.

– На собачку закрылся, – со слезами в голосе объяснила я.

– Так ты к нам заходи, а я пока слесаря вызову, – сказал дядя Володя и неожиданно цыкнул: – Отставить слезы!

– Я лучше тут постою, может, действительно спит.

– Ну конечно! Спит! – поддакнул он и скрылся в недрах квартиры, оставив открытой дверь – единственный источник света на тонущей в темноте лестничной клетке.

Я присела на корточки и привалилась к стене.

«И зачем ходила сегодня к Натуське? Ну что, в другой день не могли поболтать? Видела же, папа в последние дни сам не свой. Никогда себе не прощу, если… Тьфу, тьфу, тьфу! Отставить нюни распускать!» – строго оборвал внутренний голос тоном дяди Володи.

– Так, Юлек, подвинься-ка. – Сосед поставил на плиточный пол ящик с инструментами. – Иди-ка пока чаю с матерью попей. Мать! – гаркнул он, обернувшись к открытой двери.

– Юль, и то правда, зайди, чего в подъезде стенки-то подпирать, – снова позвала соседка.

– Спасибо, теть Дусь, я лучше тут.

– Ну, как знаешь.

– А что, слесаря нет? – поинтересовалась я, глядя, как дядя Володя пытается отжать дверь длинной отверткой.

– Да опять зенки залил. Ничего, и без него справимся, – проговорил он, кряхтя от напряжения. – Нет, тут другой инструмент нужен. Ну-ка, помоги, – всунул мне в руку фонарик, а сам достал из ящика ломик, вставил в щель между косяком и дверным полотном и надавил. Послышался хруст ломающегося дерева, и, осыпав пол щепками, дверь открылась.

– Даже замок не сломал, – оглядел он выломанный язычком ночной задвижки кусок косяка и, первым войдя внутрь, щелкнул выключателем.

– Папа! – Я в ужасе остановилась посреди зала.

Отец лежал на узком диване, выпучив остекленевшие глаза, в которых застыл ужас. Руки вытянуты по швам, а на грязной, с бурыми разводами рубашке ярко белели маленькие кружки таблеток.

– Что это? – Я невольно приблизилась еще на шаг и тут же оказалась в медвежьих объятиях соседа. – Что с ним? Почему он такой?!

– Подожди-ка, дочка, – рассеянно проговорил дядя Володя и вышел, оставив меня стоять посреди комнаты.

Осознание вдруг нагнало меня, и, рухнув на колени, я закрыла лицо ладонями. Даже несмотря на неестественную позу и ужасающую гримасу отца, я все еще надеялась, что папа жив, просто сердечный приступ, такой же, как год назад. И, глотая соленые слезы, мысленно подгоняла скорую.

– Юль. – Крепкие руки обхватили меня за плечи и рванули вверх. Закружилась голова, и, не чувствуя ног, я пошатнулась, теряя равновесие. – Пойдем на кухню, там подождем. Ну же, все будет хорошо. Скорая уже едет. – Придерживая за плечи, дядя Володя вывел меня из зала.

В коридоре послышалась возня, чьи-то голоса, и мы с соседом одновременно вскочили с табуреток.

В узкий коридорчик друг за другом вошли люди в белых халатах.

– Там, – указал рукой в зал дядя Володя.

Доктор, за ним фельдшер и медсестра прошли дальше и точно так же, как мы до этого, остановились посреди зала в недоумении.

– Вы уже таким его нашли? – обратился врач к дяде Володе.

– Мы здесь ничего не трогали, – кивнул тот. – У него больное сердце, инфаркт в прошлом году перенес.

– Отстучало, – прощупав пульс и проверив реакцию зрачков, с холодной прямолинейностью констатировал врач. – Время смерти, – он посмотрел на наручные часы, – примерно час назад: двадцать один десять. Плюс-минус пятнадцать минут.

– Почему смерти? – дрожа всем телом, прошептала я сквозь слезы. Горло сдавило спазмом, я задыхалась, хватая воздух ртом. – Какой смерти?!

– Дочь? – послышался равнодушный голос доктора. – Уберите ее, не надо ей здесь находиться.

И комнату, и врачей – все заслонила пахнущая табаком грудь соседа. Он втащил меня на кухню и снова усадил на табурет. Истерика прекратилась не сразу, а потом наступило оцепенение, холодное, тяжелое, сквозь которое я слышала людские голоса, шорох шагов, мелькание лиц.

– …застарелые следы крови и грунт. Скорее всего, известняк… – прорвался сквозь туман в голове мужской голос.

Пошатываясь, я поднялась на ноги и направилась в зал. В углу у окна, безмолвно шевеля губами, едва заметно крестилась тетя Дуся. На корточках у дивана сидел криминалист в белых медицинских перчатках. Я старалась не смотреть на отца. Борясь с тем, чтобы вновь не расплакаться, и с тошнотой, я вслушивалась в слова мужчин.

– С чего так решил? – спросил коренастый милиционер с широким восточным лицом и сделал запись в блокноте. Криминалиста я видела впервые, а молодой следователь был мне знаком. Папа работал с ним по нескольким делам. Фамилия у него какая-то нерусская. Ахмедов?.. Нет, вспомнила я, Мамедов.

– Похоже на обломок ракушки. Совсем недавно я видел точно такой же. Точнее скажу в лаборатории.

– Это то, о чем я думаю? – спросил его следователь и подошел ближе, еще сильнее