Убить Голиафа - Марина Валерьевна Герасимова

Но облегчение длилось недолго. Не успел я встать, в комнату, предварительно постучавшись, вошла Анна Андреевна.

– Извини, что беспокою, – сказала она. Я уже знал, что бесцеремонно входить в спальню сына, если он уже почти поправился, было не в её правилах. Моя мать была очень деликатной женщиной.

Я подвинулся к краю супружеского ложа и сел на кровати, облокотившись на спинку.

– Я хочу сказать…, – она замялась. Наконец, преодолев смущение, произнесла:

– Я рада, что у вас с Леной налаживаются отношения.

Вот как! Она уже в курсе. Интересно, кто доложил? Лена?

Анна Андреевна, будто прочитав мои мысли, продолжила:

– Я сегодня уже видела Леночку. Она такая счастливая! Ведь вы же раньше были так счастливы! Столько лет вместе!

Последняя фраза прозвучала как-то неубедительно. Да и взгляд Анна Андреевна отвела в сторону.

– Разве? – удивился я. – Насколько я понял, она уже лет десять как в Лондоне живёт. Я же всё больше тут – в России.

Анна Андреевна как-то съёжилась, неуверенно присела рядом со мной на кровать.

– Вы действительно очень любили друг друга. Потому и поженились. Мы с отцом радовались вашему браку. Вы всегда старались быть вместе. А как смотрелись! Загляденье!

Мама, полная счастья и гордости от своих воспоминаний, закатила глаза, как бы приглашая меня почувствовать, как счастлив я был тогда. Или она, ведь в то время был жив мой папа. Я уже знал из её рассказов, что между ними было настоящее чувство. Я молча слушал.

– Потом родились дети, – продолжила она, оживившись воспоминаниями. Она даже начала меня гладить по голове, как будто это я был ребёнком.

– Ты обожал своих детей. Да ты и сейчас их обожаешь, просто не помнишь, – спохватилась она, что говорит обо мне в прошедшем времени.

– Когда дети подросли и стал вопрос об их образовании, вы обоюдно решили, что учиться им лучше в Англии, – Анна Андреевна как-то опять съёжилась при слове «обоюдно». Я понял, моя мать совсем не умеет врать. И мне это понравилось. Несмотря на то, что она была женой разведчика и олигарха и матерью олигарха, она сумела сохранить искренность и непосредственность – качества, которые не мог не ценить в ней отец и которые сплачивали нашу семью покрепче стали. Её было за что любить.

– Понимаешь, дети не могут без родителей. И она поехала с ними. Но ты очень часто, почти каждую неделю приезжал к ним. Когда открылся английский офис, ты даже жил в Лондоне. Всё случилось всего год назад, когда начались проблемы на Украине. Президент дал понять, что всей верхушке России, в том числе и финансовой, следует жить на Родине. Или хотя бы чаще здесь бывать. Ты сразу же согласился, а Леночка не может бросить Натали и Семёна. Тогда между вами произошёл большой скандал. Ты настаивал, чтобы она с дочкой вернулась в Россию. Лена же сказала, что дочь, как и сын, заслуживает самого лучшего образования. За весь этот год ты был в Лондоне всего пять раз.

Рассказ Анны Андреевны подошёл к концу. Я понял, что для матери самое главное – мир в семье. Вот почему на неё произвело такое впечатление наше с женой воссоединение.

Она поцеловала меня, готовясь удалиться, и опять запустила руку в мои волосы. Видимо, для неё этот жест много значил – гладить сына по голове, как в детстве. Я не сопротивлялся. На этот раз она провела рукой по всей волосистой части, ведь я не лежал, а сидел, и ей сейчас была доступна вся голова. Вдруг она замерла.

– Дмитрий? – удивлённо спросила она, отшатнувшись от меня, и одновременно заглядывая мне в глаза. Я не понял. Она потрясённо смотрела на меня.

– Что Дмитрий? – переспросил я.

Анна Андреевна спохватилась, что сказала что-то не то, совсем растерялась. Огромным усилием воли она взяла себя в руки, и заговорила:

– Ты, наверное, хочешь узнать о Дмитрии, – начала она несколько торопливо, как будто боясь, что её остановят.

– Да, – успел вставить я, но она уже не нуждалась в моём одобрении. Было очевидно, женщина приняла решение.

– До конца неизвестно, что произошло. Идёт следствие. Пока что рабочая версия следующая: Дмитрий вернулся с симпозиума из Бельгии на несколько часов раньше, чем планировалось: не утром, а поздно вечером. И застал свою жену в постели с любовником, которым оказался его же сотрудник. Не знаю, что за скандал там разгорелся, на Диму это так не похоже.

Рассказывая, Анна Андреевна как будто избегала моего взгляда, но при последних словах, сделав ударение на имени брата, она бегло посмотрела на меня.

– Он всегда предпочитал отделываться шуточками, если что-то случалось из ряда вон выходящее. Здесь же у него, говорят, рассудок помутился. Он застрелил свою жену и её любовника из пистолета, который хранился у него дома. Непонятно, как это вышло, но он застрелил и собственного сына, когда тот проснулся и вбежал в гостиную.

Слова о гибели внука давались Анне Андреевне нелегко. Но она мужественно выдохнула и продолжила:

– Следователь говорит, что Павлик оказался на одной траектории с мамой, и пуля прошла сквозь неё и попала в мальчика. Я не знаю, возможно ли такое.

И опять Анна Андреевна как будто привлекла моё внимание к последним словам, выражающим её сомнение в озвучиваемой ею версии.

– Потом он позвонил тебе, по-видимому, всё рассказал. Ты моментально поехал к нему, охране запретил заходить вместе с тобой в дом. Что произошло между вами – неизвестно. Тебя нашли без сознания с травмой головы, Дмитрий же был мёртв. По-видимому, он тебя ударил по голове, и ты упал, после чего он застрелился. ФСБ проверило эту историю, и Виктор говорит, что они подтвердили, что всё случившееся – бытовая драма. Дмитрий понял, что совершил, и покончил жизнь самоубийством.

В конце я уже свободно читал по лицу Анны Андреевны, что всё это чушь и неправда. Не так всё было. Но как? Она либо не знает, либо не может говорить. Скорее всего, не знает. Одно было бесспорной истиной: произошла страшная трагедия, в результате которой женщина, сидящая рядом со мной на кровати, потеряла сына и внука. Я же потерял брата и племянника.

Глаза Анны Андреевны наполнились слезами. Она поняла, что не может больше сдерживаться, и выскочила из комнаты.

Я замер в постели, осмысливая услышанное. Бытовая драма? Возможно. Братья олигархов такие же люди,