Современный зарубежный детектив-10. Компиляция. Книги 1-18 - Дэн Браун

– Фу, – говорит она. – Неудивительно, что от него воняет. Он хоть помылся, пока был в доме? От него пахнет засохшей гнилью. Что он там плел? О похоронах?

– Я не знаю, – отвечаю я. – Он несет что ни попадя, Руби. Я бы на твоем месте не брала в голову.

Легко так говорить, но я волнуюсь. Все они такие изворотливые, затыкают друг друга и шепчутся по углам, с порога выпроваживают Клаттербаков в отель. Думаю, все они знают, что на самом деле произошло. Даже Симона, хотя у нее внутри пустота. Он не был милосердным человеком, мой отец. Он помогал другим, только если попутно можно было развлечься банкетом или аукционом. Почему он все эти годы содержал Джимми по доброте душевной?

В Блэкхите приходится пять раз нажать на кнопку интеркома, прежде чем кто-то отвечает. Затем в ночном воздухе раздается голос Джо.

– О, – говорит он. – Вы давно там?

– Давно.

– Простите, – бормочет он и впускает нас.

В доме темно. Нет даже света над входной дверью, который встречал нас, когда мы только приехали. Джо включает его, пока мы достаем покупки из багажника, и стоит на вершине ступенек, ожидая нас.

– Извините, – повторяет он.

– Ничего страшного. Это не твоя вина, – говорю я. – Где все?

– Симона в постели. Няня пришла и увела Эмму в игровую комнату. Все остальные в гостиной. Мистер Клаттербак вернулся.

Это меня немного удивило. Интерком находится прямо у входной двери, и они должны были услышать звонок. Но потом я вспоминаю о Клаттербаках и перестаю удивляться.

Как краб на пляже. Влекомый запахом трупа.

– Мы кое-что принесли, – говорю я ему. – Хлеб, картошка, молоко, овощи и все такое. И немного сыра и нарезок. Я не купила мяса, потому что не знала, что купить. Но могу вернуться за ним завтра.

– Нет, все в порядке, – отвечает Джо. – Морозильник так забит мясом, что едва закрывается. Все органическое, конечно, или какие-нибудь жертвы Шона.

Он вдруг вспоминает, что говорит с родственником усопшего, проглатывает слова и смущается.

– Он любил охотиться, – подтверждаю я. – Думаю, так он давал свободу своему внутреннему психопату.

Джо облегченно улыбается и забирает сумки у Руби.

– Спасибо. Я хотел приготовить рыбный пирог, но тут закончились и картошка, и молоко.

– О, отлично, – говорю я, – полезный человек.

Он ухмыляется.

– Все что угодно, лишь бы Симона не пришла и не начала очередное производство еды. В морозилке лежит целый молочный поросенок. Ей нужно отдохнуть. Она измотана. Получается у меня неважно, прямо скажем. Я уже трижды пробовал делать бешамель, и он все время получается комочками.

Дверь гостиной закрыта. Голосов за ней не слышно. Возможно, они просто пропустили звонок. Мне придется войти и рассказать им о Джимми. Это последнее, что я хочу делать. Я хочу подняться наверх, упасть на кровать и подумать. Или вообще ни о чем не думать. Не думать было бы великой роскошью.

– Я покажу, как надо, – говорит Руби. – Нельзя, чтобы бешамель был с комочками.

– Отлично. – И он ведет ее обратно на кухню. Я слышу их смех, когда они поворачивают за угол.

Он – просто глоток свежего воздуха, этот мальчик. Я бы хотела вернуться в этот возраст. Может быть, я бы не стала такой циничной.

Я глубоко вдыхаю и толкаю дверь. Шум голосов прерывается, стоит мне зайти.

– Привет, Милли! – говорит Мария тем фальшиво-ярким тоном, который сообщает, что я им помешала.

Они расселись по диванам, да каким диванам! Диванам из исторического прошлого, обитым парчой, блестящей, как в день, когда ее только натянули. Если Симона продаст дом, Elite Group может купить все это оптом, установить в холле ресепшн и с первого дня вести гостиничный бизнес.

– Вы хорошо провели время? – спрашивает Роберт.

– Да, это было здорово. Эпплдор – сказочный. Мы купили еще немного водки и тоника. – Я поднимаю сумку, чтобы показать им.

– Отлично! – восклицает Мария.

– Теперь от этого мало толку, – говорит Чарли. Я заметила, что он пьет арманьяк; бутылка Janneau стоит на приставном столике, на расстоянии вытянутой руки. Наверное, VSOP уже закончился.

– А еще мы нашли Джимми. Он подпирает стойку в «Руках контрабандиста».

– Как предсказуемо, – хмыкает Чарли.

– Он продолжает пить, – говорю я, – и те журналисты, которые были за воротами, похоже, выследили его.

По комнате пробегает дрожь. «Да, – думаю я, – вы все знаете. По крайней мере что-то, о чем весь остальной мир знать, по вашему мнению, не должен».

– О, – говорит Мария.

Роберт издает усталое ворчание и начинает подниматься на ноги.

– «Руки контрабандиста», значит? Где это?

– На набережной Эпплдора.

– Ну, конечно же, – говорит Мария. – Ему всегда нравились питейные заведения на берегу моря.

– Набережная, центр города, пригороды. Если вдуматься, его все устраивает, – бросает Роберт.

– Вот тебе и отсутствие денег, – вставляет Чарли.

– Не думаю, что он сам покупает себе выпивку.

– Он когда-нибудь вообще платил за себя?

– Хорошо, – говорит Роберт. – Что ж, я посмотрю, что можно сделать. Чарли, пойдем?

Чарли начинает подниматься со своего места.

– Не знаю, насколько вы преуспеете, – говорю я. – Он выглядит довольно упертым.

Роберт достает бутылку водки из сумки, прижимает ее к бедру.

– Я уверен, что это поможет. И если я что-то и знаю точно, так это то, что он никогда не тянет с тем, чтобы выйти покурить. У них нет сада?

– Столики с видом на воду.

– Хорошо, – говорит он, и они с Чарли уходят.

Глава 36

2004. Воскресенье. Шон

Список составлен. Женщины мечутся по дому, укладывая детей и их вещи обратно в спальни, пока они не проснулись, очищая дом от всех признаков того, что здесь происходило что-то большее, чем спокойнейшие семейные выходные. Пустые бутылки по одной, чтобы не издавали шум, были убраны из контейнеров для мусора в картонные коробки, которые затем отнесут в большие контейнеры у супермаркета вместе с матрасом и подушкой Коко. Столешницы и столы будут вычищены и отполированы до первозданного блеска, полы подметены и вымыты, углы обшарены на предмет улик. А тем временем мужчины собираются избавиться от самой большой улики из всех.

Они молчат. Не только потому, что в шесть утра звуки разносятся далеко, но и потому, что все лишились дара речи. Они не могут смотреть друг другу в глаза. Шон Джексон, Чарли Клаттербак и Роберт Гавила, молча идущие вместе по дороге с ношей, которую будут нести на протяжении всей жизни. Джимми спит. Наверное, это к лучшему.

Шон уже переписывает свою историю у себя в голове. Самобичевание – не