Современный зарубежный детектив-10. Компиляция. Книги 1-18 - Дэн Браун

class="p1">Мы впятером провожаем полицейских до входной двери, обаяние супругов Гавила работает на полную мощность. Они перечисляют планы на похороны, обещают связаться с полицией, если мы что-нибудь вспомним, обсуждают, как будут поддерживать связь с детьми Оризио после того, как закончатся их собственные трудности. Так грустно, соглашаются они. Такая утрата. Я следую за ними, восхищаясь их грацией, их самообладанием, их прекрасной командной работой. Когда мы стоим в ряд на ступеньках, провожая патрульную машину, Симона и Мария – рука об руку, я думаю: вот если бы в моей семье была хотя бы пятая часть того единства, которое есть у Гавила. Подумать только, насколько легче было бы жить: просто любить друг друга так, как любят они.

Потом машина исчезает за поворотом, Симона поворачивается и со всего размаху бьет Марию по лицу.

Глава 42

2004. Воскресенье. Мария

Когда дело касается списков, Мария обладает чем-то вроде электронной памяти. Как только они написаны, она может вычеркивать пункты мысленно. Оригиналы она оставила мужчинам, которые лишены этого особого таланта, и все равно, наблюдая за проносящимися мимо пригородами Борнмута, она мысленно отмечает сделанное черной шариковой ручкой. Бутылки (о боже, как много бутылок) на переработку, галочка. Сумку с лекарствами Джимми забрать на яхту, поскольку он отказывается с ней расставаться, галочка. Крыло вычищено, вымыто, выбелено, высушено, отполировано, разбросаны вещи Симоны и Хоакина, как будто они находились там все выходные, галочка. Мужчины отвечают за взлом замка на раздвижных дверях в кухню, за то, чтобы дыра в заборе была достаточно большой для взрослого, а не только для девочки-подростка, за оттирание каждой поверхности, каждого угла, чтобы убедиться, что они отмыты от чего бы то ни было. «Я поставлю галочку, когда увижу, что все сделано». Очистить историю интернета, галочка. «Боже, я должна проверить, что они все делали в интернете, и заставить их очистить и свою историю. Ты силен лишь настолько, насколько сильно твое самое слабое звено, и как здесь много звеньев, о которых нужно беспокоиться».

Мария поворачивается к Линде, сидящей рядом с ней на заднем сиденье минивэна Клаттербаков. Конечно, у них есть минивэн, хотя это редкий день, когда он перевозит больше двух человек. Для великого парламентария нужен не менее чем трактор «Челси». «Линда – самое слабое звено из всех, – думает Мария. – Она – та, кого я должна держать рядом, та, за кем мы все должны присматривать». По другую сторону от нее Руби и Фред играют в какую-то детскую игру, в которой они шлепают друг друга по рукам и визжат, поглощенные этим, как умеют только малыши. Симона – на переднем сиденье, Имоджен ведет машину, а Хоакин, Иниго и Тигги фальшивят что-то, сидя в ряд перед Марией и Линдой. «Да поможет нам бог, если полиция захочет посмотреть, сколько ремней безопасности мы используем».

– Как дела? – тихо спрашивает Мария, хотя не думает, что молодые уши ее слушают.

При дневном свете загар Линды выглядит пятнистым. Она из тех женщин, которые обновляют его каждый день, счищая старый слой кожи в душе с помощью соли и оставляя другим на стенах мутный налет, но сегодня она не мылась и не намазывалась, и линия вокруг рта немного напоминает клоунскую маску.

– Ужасно, – говорит она. – Я чувствую себя ужасно.

«Да, я знаю. Ты более чувствительна, чем все мы. Все нарциссы такие. Только ты можешь видеть истинный ужас, а все мы просто плаваем в мутном бульоне неосознанности».

– Все мы чувствуем себя ужасно, Линда.

«Она воображает, что каким-то образом ее оставят в покое, потому что она особенная. Именно над ней мне нужно работать. Остальные понимают масштаб проблемы для каждого из них лично. Линда – такая гусыня, что думает, будто эта проблема касается только нас, а не ее. Возможно, мне придется привлечь Шона, чтобы удержать ее на своей стороне, – думает Мария. – Я знаю, что он быстро устает от этих женщин, но Линду, вероятно, придется на какое-то время оставить при себе. Возможно, ему даже придется предложить ей обручальное кольцо, ведь супруги не обязаны давать показания и все такое. Только на время. На долгую перспективу мы можем что-нибудь придумать».

– Похоже, никто из вас не понимает, – говорит Линда, – насколько это серьезно.

Снова подчеркивает, какая она особенная. Мария привыкла работать с нарциссами. В ее сфере деятельности таких людей – пучок за пятачок. Но вы можете заставить кого угодно делать что угодно, если дадите ему то, что ему нужно. Имоджен нужно говорить, какой замечательный у нее муж, что любая жертва, на которую она идет, – во имя общего блага. Симоне нравится, когда ей говорят, что делать. Джимми просто нужно знать, что его не бросят на мели. Кто-то вроде Линды? Восхищайтесь ее уникальностью и угрожайте ее статусу. Легко.

Мария позволяет своим глазам наполниться слезами. Этому навыку она научилась в раннем детстве. Ничто так не льстит самовлюбленному человеку, как сочувствие, которого сам он никогда не испытывает.

– Ты совершенно права, – говорит Мария. – Ты всегда смотришь глубже других, правда?

С нарциссом нельзя переборщить с лестью. Плечи Линды расправляются от удовлетворения. Мария кладет руку на ее предплечье. Сжимает.

– Ты такая сильная, – говорит она.

– Сейчас я не чувствую себя сильной.

– Мы все зависим от твоей силы. – Мария делает паузу на несколько секунд, затем спрашивает: – Ты уже думала, что делать с детьми?

Линда моргает.

– Что с ними делать?

– Если тебя посадят в тюрьму. Смогут ли твои родители взять их к себе? Они ведь уже не молоды, не так ли? Как ты думаешь, они справятся?

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, – говорит Мария, – если ничего не получится. Если все узнают. Это будет выглядеть не очень хорошо. Ты же понимаешь, как это будет выглядеть в глазах общественности?

Всегда напоминайте нарциссу, каким его увидят другие люди. Это то, о чем нарциссы думают больше всего.

Линда идет пятнами.

– Но я же ничего не сделала!

– А все могут подумать, что сделала, – продолжает Мария. – Ты ведь понимаешь это, не так ли? Если кто-то будет неосторожен, если кто-то проболтается. Джимми, например. Как ты думаешь, он сможет держать рот на замке?

– Ох, Джимми, – говорит Линда и начинает возиться со своим телефоном. – Господи, нет.

– А ты?

– А что я?

– Мы все в одном положении, Линда, – говорит Мария. – Мы не можем вернуть Коко обратно. Мы должны идти до конца. Единым фронтом. Потому что никто не поверит, что ты не причастна. Ты ведь понимаешь, не так ли?

– О боже. Это так несправедливо.