Больные люди - Михаил Олегович Бабиенко

— А ты довольно сентиментальный человек, Сашенька. Я даже не ожидала. Клянусь, проплачь ты так ещё подольше, я бы тоже заплакала.

Я отмахнулся от неё рукой. Допив, я обратился к сестре:

— Слушай, Соня. Это, конечно, очень мило, что ты приняла мою коллегу. Я бы её ещё принял, конечно… Ну так вот, это, конечно, всё хорошо, но нельзя тебе так поздно спать ложиться. Мне можно, ибо я по-другому ложиться уже не умею. Но я хочу, чтоб у тебя был нормальный режим сна. А иначе организм тебе спасибо не скажет.

— Саша, всё хорошо. Я не часто так засиживаюсь. Можешь не беспокоиться. — сказала Соня и налила себе кофе.

Я обратился к Лене.

— Так, Лена, к тебе у меня вопрос: как ты вчера со мной такое сделала, будучи пьяной?

Лена улыбнулась (а она умеет не улыбаться, интересно?).

— А кто сказал, что я была пьяной?

— В смысле? Ты же почти всю бутылку вина выдула.

— А я не пьянею. Такая вот особенность у моего организма.

— Хм, странно… — сказал я. И тут я вспомнил кое-что, и меня пробрала дрожь. — То есть… когда ты мне призналась под дождём…

— Да, это было чистосердечное признание. — сказала Лена и с милой улыбкой на меня посмотрела. Я, находясь в крепком шоке, сел рядом с сестрой за обеденный стол и сказал:

— Поздравь меня, сестрёнка: мне призналась в любви и затащила в постель девушка, которая все школьные годы называла меня отбросом.

Лена, посмеявшись с моего вывода, поставила передо мной тарелку омлета. Он был светленький, чуть прожаренный, приятно пах к тому же. А когда я его попробовал, я просто обомлел: это было если не лучше того, как готовим мы с сестрой, то точно не хуже. Я с аппетитом умял его.

— Спасибо за завтрак, Лена. Было очень вкусно. — сказал я, немного смутившись.

— На здоровье, мой котёнок. — ответила Лена.

— Так, не надо меня так называть.

— А почему? — поинтересовалась Лена, наклонив голову набок.

— Потому что. Неловко как-то…

— Ну ничего, привыкнешь…

— Так, ладно, твоя одежда высушилась, как и моя. Нам бы на работу надо. И, желательно, сейчас, поскольку трамвай скоро приедет.

— Вместе поедем? — поинтересовалась Лена.

— Конечно же. Куда ж ты денешься.

— Интересно, что в офисе говорить будут?..

— А мне не интересно. Пускай говорят, что хотят. Мне плевать.

— А вот это правильный настрой. — похвалила меня Лена.

Одежда, как оказалось, была уже Леной поглажена. Мы быстро оделись. Я попрощался с сестрой, поцеловав её в лоб, и мы с Леной отправились на остановку. Однако судьба злодейка распорядилась со мной жестоко: трамвай уехал ровно в тот момент, когда я и Лена подошли к остановке. Следующего трамвая пришлось ждать минут двадцать. Я был крайне раздражён, а Лена была довольная. Видимо, ей нравилось, что я злой. Трамвай-то приехал, но ему предстояло ехать ещё минут двадцать, а с остановки на работу нужно было идти минут пятнадцать. Учитывая, что из дома мы вышли в 6:56 утра, мы должны были прибыть к месту работы в 7:56, что не так страшно, но проблема была в том, что Николай Степанович поставил начало рабочего дня не на 8:00, а на 7:45. Ему, мол, так удобней. А вот его работникам, вынужденным добираться с разных концов города, было не очень удобно.

Ну да ладно. Что-то долго я расписываю тут пустые мелочи. А ведь секс с Леной — ещё не самое ужасное происшествие, произошедшее со мной за недавние 48 часов. Сейчас мы приближаемся ещё к одному.

Когда мы-таки дошли до работы, мы увидели странную картину: у входа в здание стояли милицейские машины, стояли сотрудники в штатском и о чём-то говорили между собой. Сзади милицейских машин стояла гражданская машина. Ну, как гражданская. Она была очень дорогой. Феррари или что-то типа того, я не знаю марки машин. Но зато я знал, кому принадлежит данная машина. И не только потому, что этот кто-то стоял рядом с ней и что-то увлечённо печатал в своём телефоне. Это был Николай Степанович — сама пунктуальность, который всех карает за приход не вовремя, зато сам опаздывает. Я подошёл к нему и поздоровался:

— Здравствуйте, Николай Степанович.

— А? Привет, Александр. А чего ты так поздно?

— Я хотел бы узнать у вас то же самое.

— Я-то не поздно. Начальники не приходят поздно или рано, они приходят вовремя.

— Ясно… — ответил я (я бы мог ему сказать, что он крайне странный человек, раз думает, что может оправдаться цитатой из «Властелина колец», но мне уверенности не хватило). — А почему здесь милиция?

— Сам не знаю. Пытаюсь разобраться. В здание не впускают, и из здания тоже не выпускают. Никто толком не может объяснить, что происходит.

Я не сильно был удовлетворен таким ответом. Я подошёл к двум стоявшим рядом и что-то обсуждающим милиционерам и спросил:

— Извините, товарищи служители закона, а можно как-то попасть в это здание?

— А вам зачем? — спросил один милиционер с пропитым лицом и большим носом.

— Я там работаю. Да и не только я. — тут я увидел, что Николай Степанович и Лена подошли чуть ближе и беспокойно смотрят на меня. — Вот мужчина стоит — он начальник мой. Вот девушка стоит — моя младшая коллега. Мы должны пройти.

— Извиняюсь, товарищ гражданский, — начал второй милиционер, худощавый и высокий паренёк с небритыми усами, — но мы не можем вас пропустить. Нам поступил приказ гражданских на место преступления не пропускать.

— Место преступления? — удивилась Лена. — А что случилось-то?

— Это вам знать не положено. — ответил первый милиционер. — Поступил приказ…

— Сейчас вам третий приказ поступит! — разозлился Николай Степанович. — Я начальник компании, что расположена в этом здании. Эти двое — мои работники. Мы имеем право пройти туда.

— А я вам говорю, что не имеете. — ответил второй милиционер.

— Да как вы смеете? Вы хоть знаете, кто я? Я не последний человек в этом городе!

— Я вас умоляю, товарищ. — ответил ему первый милиционер. — Я столько лет работаю в милиции и столько раз разговаривал с «не последними людьми» в этом городе, что меня это уже порядком достало.

Тут по лестнице спустился некий человек в сером плаще и подошёл к нам.

— Слава, нет у тебя сигареток, случаем? — обратился он к первому милиционеру.

— Никак нет. Владислав Егорович. Кончились.

— Эх, ты. А что насчёт тебя, Дима? — обратился подошедший ко второму милиционеру.

— Я не курю, Владислав Егорович.

— Ясно всё с тобой. —