Современный зарубежный детектив-10. Компиляция. Книги 1-18 - Дэн Браун

Прошу вас срочно ответить на мое письмо.

Джерайнт.

Черт! Ханна закрывает телефон и невидяще смотрит прямо перед собой, отчаянно грызя ногти. Черт! Джерайнт, пожалуй, не подозревает, как много он просит, и думает, что у нее, как почти у всех остальных, по субботам выходной. И все-таки появился шанс узнать, чем закончилось судебное следствие, была ли Эйприл действительно беременна, и, возможно, установить личность отца ребенка. Кстати, кто такая эта Новембер? Патологоанатом? Погуглить не получится. Слишком причудливое имя[499], смахивает на прозвище трансвестита, хотя, конечно, патологоанатом могла родиться и в семье поклонников Эксла Роуза[500]. И все же профессионалке больше подошло бы обращение «доктор Рейн». Имя Новембер намекает на дружеские или приятельские отношения. Может, она тоже журналист? Ханну бросает в дрожь. Не пытаются ли ее заманить на интервью, которое она не хочет давать?

«Привет, Джерайнт, – пишет в ответ Ханна, – вообще-то я сегодня работаю. Не могли бы вы объяснить немного подробнее? По какой причине разговор не может состояться по телефону? Ханна».

Выдержав паузу, она собирается вернуться к письму матери, когда приходит ответ:

Извините, Ханна. Я прекрасно вас понимаю, но у меня нет полной информации, так как она конфиденциальна. По-моему, Новембер хотела бы увидеться с вами и все объяснить лично. Ее тоже можно понять.

Ханна в раздражении закрывает глаза, однако у нее не остается выбора. Единственная альтернатива – отказ от встречи. А узнать результат вскрытия надо. Если Эйприл действительно была беременна, этот факт может все перевернуть с ног на голову. Какой смысл отталкивать Джерайнта, даже не встретившись с загадочной личностью?

Хорошо. Постараюсь встретиться с вами и Новембер перед обедом. Времени у меня будет в обрез – я смогу оставить напарницу в магазине лишь ненадолго. Назовите место. Желательно недалеко от книжного магазина. Ханна.

Сойдет. Если дело примет неприятный оборот, у нее будет железобетонный повод прекратить разговор и ретироваться. Надо еще договориться с Робин, однако по субботам покупателей до полудня бывает мало, а в одиннадцать каждую субботу приходит третья продавщица – Эйлис, она тоже умеет обращаться с кассой.

Ответ приходит, едва сообщение Ханны успело покинуть папку «Исходящие».

Отлично! В 11:30 вас устроит? Новембер остановилась в отеле «Гранд Каледония» неподалеку от Королевской Мили, можно там и встретиться. В фойе есть приличное кафе. Вам знакомо это место?

Ханна вскидывает бровь. Еще бы ей не знать «Гранд Каледонию»! В Эдинбурге вряд ли найдется отель дороже. Командированные журналисты в таких отелях не останавливаются. Джерайнт, например, смахивает на писаку, который скорее остановился бы в «Холидэй инн». Как бы то ни было, от магазина до отеля всего десять минут пешком, да и кафе у них, должно быть, классное.

«Устроит, – пишет она. – До встречи».

* * *

Робин уже в магазине, напарница первой открывает его по субботам, потому что в этот день работать допоздна очередь Ханны. Когда она говорит, что уйдет на обед пораньше, чтобы встретиться с одним знакомым за чашкой кофе, Робин лишь беспечно кивает.

– Конечно, никаких проблем. К тому времени придет Эйлис, мы вдвоем удержим форт. Можешь не торопиться.

День выдался скверный, льет дождь, посетителей мало, и в 11:30 Ханна берет пальто, зонтик и говорит Робин и Эйлис, что скоро вернется. Пока она шагает к улице Лонмаркет, дождь усиливается, в «Гранд Каледонию» она прибывает мокрой как мышь.

Стоя под позолоченной маркизой, Ханна дрожит от холода и отряхивает зонтик. Швейцар открывает перед Ханной огромную сверкающую дверь, и на мгновение она вдруг переносится в частный клуб в Оксфорде, где добряк швейцар предложил вызвать для нее такси на деньги папы Эйприл. Ханна зажмуривается. Лучше сейчас об этом не думать. Она уже жалеет, что согласилась прийти, не расспросив Джерайнта как следует.

– Позвольте взять ваш зонт, мадам? – спрашивает швейцар.

Ханна знает, что если отдаст его, то потом обязательно забудет, и отрицательно качает головой:

– Нет, спасибо. Я лучше оставлю его при себе. Хорошо?

– Разумеется.

Швейцар протягивает целлофановый рукав, и Ханна вкладывает в него зонт, мысленно отметив, что капать будет не столько с зонта, сколько с нее самой.

Фойе огромно, сплошь мрамор и позолота, и напоминает операционный зал банка. В центре с потолка свисает мощная люстра. По правую руку наверх ведет широкая изогнутая лестница. На ней происходит какая-то фотосессия – гигантский золоченый зонт отражает свет в сторону верхней площадки, где на фоне изящных перил стоит женщина, которую снимают.

– Отлично! – доносится до Ханны. – А теперь отклонитесь назад, держась за перила. Подбородок немного вперед.

Кафе примостилось под изгибом лестницы. Ханна идет по мраморному полу, с отвращением сознавая, что с плаща и крысиных хвостиков волос срываются капли воды. Свернув за выступ лестничной опоры, она видит за маленьким столиком Джерайнта, тыкающего пальцем в экран смартфона. Увидев ее, журналист вскакивает с радостным возгласом:

– Ханна! Спасибо, что пришли. Позвольте заказать вам кофе?

Ханна не торопится с ответом. Интуиция советует не принимать от Джерайнта никаких знаков внимания, с другой стороны, это он пригласил ее сюда, а главное, если заплатит не она, то ей не придется ждать, пока принесут счет, если вдруг захочется уйти побыстрее.

– Да, – наконец соглашается она. – Э-э… капучино без кофеина и, пожалуй, бискотто, если тут есть.

У нее слегка кружится голова. Мало сахара в крови? Гинеколог во время последнего приема предупреждала о такой вероятности и рекомендовала делать небольшие перекусы.

– Новембер только что прислала эсэмэску, – говорит Джерайнт. – Освободится через пять минут. Они уже сворачиваются. Ладно, пойду сделаю заказ. Через секунду вернусь.

Журналист уходит к стойке. Ханна же все еще задается вопросом, не зря ли ввязалась в эту историю.

Джерайнт возвращается с большущим стаканом зеленого сока и бискотто. Он останавливается и смотрит на кого-то за спиной Ханны.

– А-а! Превосходно. Теперь все на месте, – говорит он довольным тоном. – Ханна, это Новембер Рейн. Новембер, это Ханна де Шастэнь, в прошлом известная вам как Ханна Джонс.

Ханна встает, оборачивается и чувствует, как земля уходит из-под ног.

Перед ней стоит гибкая, невыразимо красивая и невероятно живая… Эйприл.

После

Ханна вот-вот упадет в обморок. Голова кружится, в ушах шумит. Она обеими руками хватается за край столика, пытаясь удержаться на ногах, внушить себе, что такого не может быть.

– Ханна? – доносится озабоченный голос Джерайнта. – Ханна, вам нехорошо?

– Привет! – произносит девушка, делая шаг навстречу и пряча мобильник в карман шелковых дамских шаровар.