Остросюжетный детектив. Выпуск 6 - Алистер Маклин

вышел на палубу и привязал лодочный мотор к ногам трупа. Потом обыскал его карманы. Ничего. Этого и следовало ожидать — ведь мы имеем дело с профессионалами. Я включил фонарик и посветил ему в лицо. Мне не доводилось видеть его раньше. Пришлось с трудом разжать пальцы его правой руки, которая сжимала пистолет. После этого я осторожно перевалил через перила борта сначала мотор, потом труп и, не выпуская конец провода из рук, медленно опустил их до поверхности воды, после чего отпустил провод. Они исчезли в темных водах Торбейской гавани беззвучно. Я зашел обратно, плотно прикрыв за собой двери рубки и салона.

Дядюшка Артур и раненый к этому времени поменяли позиции. Гость, нетвердо стоя на ногах, прислонился к переборке, прикладывая к лицу пропитавшееся кровью полотенце и тихо постанывая время от времени. Полотенцем его наверняка снабдил сердобольный дядюшка Артур. Попрекать пришельца стонами было бы несправедливо. Будь у меня сломан нос, выбиты все передние зубы и переломана челюсть, я бы тоже стонал. Дядюшка Артур, с пистолетом в одной руке и стаканом моего виски в другой, сидел в кресле, рассматривая свою кровавую работу со смесью брезгливости и удовлетворения. Он повернулся ко мне, когда я вошел, и кивнул в сторону пленника.

— Весь ковер запачкал,— пожаловался дядюшка Артур.— Что будем с ним делать?

— Передадим в руки полиции.

— Полиции? Я всегда считал, что у вас к полиции специфическое отношение.

— Специфическое — это мягко сказано. Но время от времени приходится себя перебарывать.

— А другого приятеля?

— Какого?

— Ну, напарника этого парня.

— Я выбросил его за борт.

Дядюшка Артур запачкал ковер окончательно. Он вылил на него целый стакан виски. Потом сказал:

— Что вы сделали?

— Беспокоиться не о чем.— Я указал пальцем вниз.— Глубина двадцать саженей, а к ногам привязано грузило в тридцать фунтов.

— Он... ээ... на дне?

— А что вы хотели, что бы я с ним сделал? Устроил ему торжественные похороны за государственный счет? Простите, забыл вам сказать, он был мертв. Мне пришлось его убить.

— Пришлось? Пришлось? — Он, похоже, расстроился.— Почему, Калверт?

— Никаких «почему». Оправдания не требуются. Я убил его — иначе он убил бы меня и вас, и мы оба оказались бы сейчас на его месте. Надо ли оправдываться, если ты убиваешь человека, который совершил три убийства, если не больше? А если именно этот тип не был убийцей, то сегодня он здесь появился для того, чтобы убивать. Я убил его с таким же легким сердцем, без сожаления и жалости, как если бы придавил скорпиона.

— Но у вас нет права выступать в роли палача. Вы не можете!

— Могу и буду. Пока приходится выбирать между ними и мной.

— Вы правы, правы.— Он вздохнул.— Должен признаться, что читать ваши доклады о выполнении операций — одно, а находиться при этом рядом — другое. Но я должен признаться, что в такие минуты ваше присутствие оказывается весьма кстати. Ну что ж, давай поместим этого типа в кутузку.

— Я бы хотел сначала отправиться на «Шангри-ла», сэр. Поискать Ханслетта.

— Понятно. Поискать Ханслетта. Не кажется ли вам, Калверт, что если там к нам настроены враждебно, как вы сами утверждаете, то никто не разрешит вам искать у них Ханслетта?

— Вы правы, сэр. Я не собирался обыскивать яхту с оружием в руках. Я бы не прошел и пяти футов. Просто хочу справиться о нем. Может быть, кто-нибудь его видел. Предположив, что они бандиты, было бы очень полезно, сэр, посмотреть на их лица, когда они увидят у себя на борту покойника. Особенно, если покойник прибыл на корабле, на который они только что отправили двух убийц. И не кажется ли вам, что еще более интересно будет понаблюдать за ними подольше, когда они убедятся, что ни первый, ни второй убийцы так и не появляются?

— Предположив, что они бандиты, это, конечно, интересно.

— Я смогу в этом убедиться прежде, чем мы распрощаемся.

— А как мы объясним наше знакомство?

— Если они побледнеют как полотно, нам не имеет смысла что-нибудь им объяснять. Если нет, то они все равно не поверят ни одному нашему слову.

Я взял моток провода в рулевой рубке и отвел нашего пленника в кормовой отсек. Там велел ему сесть на пол, спиной к генератору, что он и сделал. Сопротивляться он не собирался. Я несколько раз обмотал проволоку вокруг его груди, привязав его к генератору. Ноги привязал к стойке. Руки оставил свободными. Он мог шевелиться, мог пользоваться полотенцем и ведерком с пресной водой, которое я поставил рядом на тот случай, если ему понадобится оказать себе неотложную первую помощь. Но он не мог дотянуться ни до стекла, ни до какого-нибудь режущего предмета, с помощью которого можно было бы перерезать провод или покончить с собой. Последнее, правда, меня совсем не беспокоило.

Я завел двигатель, поднял якорь, включил навигационные огни и направил корабль в сторону «Шангри-ла». Усталость неожиданно как рукой сняло.

ГЛАВА ШЕСТАЯ.

Среда, 8.40 —10.40 вечера

Ярдах в двухстах от «Шангри-ла» якорь ушел под воду на пятнадцать саженей. Я выключил навигационные огни, зажег свет в рулевой рубке, перешел в салон и закрыл за собой дверь.

— И долго мы будем здесь сидеть?—спросил дядюшка Артур.

— Недолго. Советую вам заранее надеть плащ, сэр. Подождем, когда дождь припустит посильнее, и тронемся.

— Вы думаете, они не спускают с нас глаз все это время?

— Без сомнения. Они будут продолжать наблюдение. Им совсем небезразлично, что случилось с теми двумя приятелями, которых они направили, чтобы взять у нас интервью. Их это должно очень беспокоить. Если они действительно бандиты.

— Они должны будут послать кого-нибудь на разведку.

— Пока нет. Не раньше, чем через час или два. Они подождут, не объявятся ли их друзья. Ведь можно предположить, что те слишком долго добирались до «Файеркресга» и что мы снялись с якоря прежде, чем они прибыли на место. Или у них могла приключиться авария с лодкой.— Я услышал, как дождь вдруг забарабанил по крыше салона.— Пора идти.

Мы вышли через боковую дверь на палубу, прошли на корму, осторожно