Предчувствие апокалипсиса - Татьяна Аксинина

изрядно пропотев, футболисты закончили матч со счетом 18:21. «Трибуна» приветствовала их и наградила соком. Игроки не могли сразу успокоиться, они горячо обсуждали какие-то «финты», вскакивали со скамейки и что-то выделывали на траве с мячиком. Наконец Дима устал, сел рядом с мамой и положил голову на её плечо. Ника ласково взъерошила его волосы. «Отдохни, вспотел, набегался». Ника остро ощутила, что это и есть счастье: она жива, дышит воздухом, напоенным ароматом трав и сосновой смолы, видит небо и пронизанный солнцем лес, и любимый сын рядом.

Марк взглянул на них и отвернулся, стал собирать в пакет остатки пикника. Потом посмотрел на часы. Ника встала. Дима посерьёзнел.

– Уже пора? Ладно, зато на машине доедешь с ветерком.

Марк взял свой мяч и пакет и пошел к машине. Держась за руки, Ника с Димой шли сзади.

– Не грусти, Дима! Смотри, какая здесь у вас красота, природа, воздух. И скучать некогда.

– Да, мама. Но ты звони мне вечером, как договорились.

– Конечно, сынок, каждый день.

Марк уже сел в машину и открыл окна. Димка на прощанье крепко обнял Нику, прижался прямо к больной руке (она с трудом сдержала стон).

– Мамочка! Спасибо, что приехала! – и тихо прошептал. – А этот дядя Марк, твой знакомый с базы, он тебе сильно нравится?

– Дима, ты о чем?

– Ты не подумай, я не из-за кроссовок или его машины, просто он классный мужик! И если что… В общем, я не против.

Марк вышел и помог Нике сесть на место. Машина тронулась неспешно в обратный путь. Ника ещё некоторое время переваривала сказанное Димой. Не могла же она ему сказать, что Марк заинтересован в ней как в свидетеле взрыва. Кажется, сочувствует ей немного, как товарищу по несчастью, но не более того. А Дима уже готов «создать семью».

«Бедный мальчик! Воображает себе идеального отца. Знал бы он, как подло вел себя его родной, вернее, биологический отец!»

– Ника!

– А, что?

– Ты меня не слышишь?

– Прости, задумалась. Ты что-то спросил?

– Я сказал, не стоит гонять обратно в Ордынку, когда ближе до Новосиба. Не возражаешь заехать со мной в одно место в городе, а уже потом ехать обратно?

– Конечно, как тебе удобно.

– А ты не сильно устала?

– Что ты! Наоборот, я отдохнула. Кстати, где это место в городе?

– На Большевичке, недалеко от Бугринского моста.

– Жалко. Я подумала, что могла бы сходить на свою квартиру за вещами, но с улицы Большевистской быстро не получится.

– И где твоя квартира, на правом берегу?

– В Октябрьском районе. Улица Выборная.

– Так это же не через весь город тащиться. Сделаем так: сначала заедем на Большевичку, потом к тебе на Выборную, а оттуда уже домой в Ордынку. 30 минут хватит на сборы?

– Даже быстрее. Кое-что из одежды в пакет покидаю.

– Всё, договорились.

– Ой, Марк! Спасибо тебе огромное!

«Одно место» оказалась ещё одним магазином спорттоваров, только новым, не до конца оборудованным. У Марка была назначена встреча с дизайнером Галей и прорабом Геной. Марк привел Нику под руку в кабинет и усадил в удобное кресло. Пузатенький энергичный Гена показывал что-то на планшете. Голова его была круглая, как шар, улыбка не сходила с пухлых губ. «Ему бы яркий бант, и вот весёлый клоун». Потом Галя, молодая яркая брюнетка, развернула свои эскизы. Ника эскизы не видела и разглядывала автора. Очевидно, что Галя тщательно готовилась к этой важной встрече: макияж сродни тяжелой артиллерии, укладка волос, полупрозрачная черная блузка с низким вырезом, джинсы-стрейч. И голос с придыханием: «Да, Марк Олегович… посмотрите сюда, Марк Олегович». Они о чем-то заспорили и пошли в зал. Ника поплелась за ними. Служебные помещения магазина были готовы, а торговый зал представлял собой пустую коробку. На одной стене – два больших окна и входная дверь посередине, пол накрыт пыльной полиэтиленовой пленкой, а стены оштукатурены, но не крашены. Из мебели пара ящиков, застеленных газетами, и стремянка в углу. Ника не стала садиться на ящик, с него было бы неудобно вставать, и тихонько стояла в сторонке.

Пустая комната. Гулкое эхо. Запахи краски, штукатурки. Вдруг вспомнилась новая квартира, где Ника сама делала ремонт. Димкина комната – самая маленькая, надо постараться, что было светло и уютно. Как хочется скорей увидеть свою квартирку! Ничего, сегодня, совсем скоро она попадет домой, соберет немного вещей, будет носить свою одежду и свое бельё. А там – лечение закончится, и, может, Игорь запустит «Лесную поляну». И Ника сможет до конца лета поработать.

От нечего делать Ника прислушалась к спору и поняла, что Марк хочет втиснуть ещё и дачные товары, а Гена возмущается, что места мало, между стеллажей будет узкий проход. Галя ему вторит, но очень ласково, как ребёнка уговаривает. И вдруг рассыпала листы эскизов и быстро стала поднимать, изящно изогнувшись, и продолжая говорить, глядя снизу вверх. «Вот нахалка! Это она специально демонстрирует грудь». Листок с планом зала отлетел Нике прямо под ноги, она не без труда наклонилась и подобрала его.

– А вы займите этот угол у самой двери. Дачники по пути будут заезжать, им бродить по залу не надо, возьмут то, что забыли: перчатки, лейки или шампуры, – и дальше.

Марк посмотрел на Нику с таким удивлением, словно заговорила стоявшая в углу стремянка. Сверился с чертежом.

– Да, этот угол свободный.

Галя заспорила.

– Здесь окно, стеллаж будет стоять против света.

– Можно весь проем закрыть рекламным щитом на дачную тему: дом, яблоня, цветы, мангал. А лучше – такой светящейся картиной, не знаю, как называется.

– Лайт-боксом?

– Да, наверное. А в том углу, где обувь и одежда, второй для симметрии поставить со спортсменом, например – футболистом. Яркая форма, пестрый мяч, увидишь – мимо не пройдёшь.

Марк посмотрел в сторону окна, задумался.

– А что, здорово придумано. Цепляет. И в темноте будет светиться реклама магазина.

Ника, видя одобрение Марка, продолжила.

– А чтобы в зале светлее было, надо выкрасить стены и потолок одинаковой светлой краской, лучше желтого или золотистого тона. Так еще и пространство зрительно увеличивается.

Галя встала прямо, глаза её, густо обведенные черным, смотрели с неприязнью, но красные губы притворно улыбались. Худая, черноволосая, накрашенная в стиле «женщина-вамп», она стала похожей на ворону, которая сейчас клюнет. Впечатление усиливал удлиненный нос с тонким кончиком. Она не знала статуса Ники, поскольку её не представили, но оценила «по одежке». «Ни украшений, ни часов, сумка невзрачная. Соседка-дачница или бедная родственница. И лезет с советами», – читалось на её лице.

– Откуда, позвольте спросить, такие