Дочь Авраама - Кеннет Дун

любовником только что зарезали престарелого мужа, какие-то карбонарии планируют правительственный заговор, управляющий собора убивает по приказу монсеньора. А Пиппа знай себе гуляет и поет.

Год у весны,

У утра день;

А утр ведь семь;

И холм в росе;

Птица летит;

Улитка ползет;

Бог в своих небесах —

И в порядке мир!13

Черт возьми, как я мог забыть о Маркусе. А ведь он был первым, о ком я подумал, когда впервые услышал фамилию Роббен. С прошлого года мой друг получил постоянное место на кафедре английской литературы в этом колледже, а до этого несколько лет работал там на неполной ставке.

Мне определенно следовало пригласить его куда-нибудь на ужин и подробно расспросить о жизни и нравах, царящих в Роббене. Я усмехнулся, представив себе, как удивится Ван Ренн, узнав, что мне впервые за все время нашего знакомства требуется не литературная консультация, а слухи и сплетни его родной академической среды.

Господь благословил мои забавы.

Так или иначе, но гимны правы.

Пред Богом все дела равны –

Мы куклы Бога, в этом – свет,

Ни первых, ни последних нет.

Что ни говори, а викторианцы умели эффектно поставить точку в любой истории.

Глава 10

Через полчаса мне позвонила Синди, моя любимая секретарша из телефонной службы, с сообщением от мисс Рэйми, что мистер Гаррисон будет ждать меня в конторе в семь тридцать вечера.

Меня это не слишком обрадовало. Он явно рассчитывал, что к этому времени остальные сотрудники комитета разойдутся, так что мы можем встретиться наедине. Или парню было, что скрывать, или он задумал что-то недоброе.

Поэтому я решил играть на опережение. Коль скоро мистер Гаррисон предупрежден о моем возможном визите, то почему бы не нанести этот визит прямо сейчас?

Я схватил со стула шляпу, перекинул через руку пиджак и поспешил к своему «плимуту».

Пока я ехал в направлении офиса Юго-Западного Комитета защиты гражданских свобод, то пытался упорядочить в памяти новые факты. Поскольку телевизора у меня не было, а газетных передовиц я действительно не читал, то в ожидании звонка от Пиппы я сам позвонил нескольким знакомым журналистам, чтобы получить из первых рук информацию, которую, по идее, и так должен знать каждый прогрессивный житель Калифорнии.

Гражданские свободы – это вечный двигатель любых начинаний в США. Мой кумир Кларенс Дэрроу14, из-за которого я во многом и решил в юности стать адвокатом, готов был нападать даже на Библию, если считал, что это улучшит качество американского образования. Впрочем, как подсказывал мне опыт, если дураков даже в Конституции назвать дураками, они не перестанут быть таковыми.

Итак, Юго-Западный Комитет защиты гражданских свобод, он же ЮЗКЗГС (интересно, хоть кто-то в своем уме мог это выговорить?) был некоммерческой организацией, существующей основном на пожертвования неравнодушных граждан. Главный офис находился в Сакраменто, были также отделения в Сан-Франциско, Тусоне, Портленде и Карсон-Сити, ну и конечно эта организация не могла обойти вниманием самый рассадник попирания гражданских прав – Лос-Анджелес.

Честно говоря, я подозревал, что ребята, окопавшиеся в Анахайме, просто били баклуши, пока их братья сражались за равноправие в Алабаме и Джорджии. Там негра могли избить полицейские только за то, что он сел на скамейку, предназначавшуюся для белых. У нас негры и белые мирно спали на одной скамейке, а потом их с равным энтузиазмом били как белые, так и чернокожие полицейские.

Впрочем, я не сильно разбирался в политике, поэтому не рискнул бы вступать в дебаты по этому вопросу. В отличие от управляющего директора местного отделения комитета, мистера Вирджила Гаррисона, который, как мне сообщили, был довольно публичной фигурой. Он часто мелькал в телевизоре и на радио, охотно давал интервью прессе и с чувством цитировал Мартина Лютера Кинга. Мистеру Гаррисону было около пятидесяти, он возглавлял лос-анджелесский офис чуть более двух лет.

Зайдя в здание, где располагался комитет, я понял, почему они выбрали недорогой Анахайм, а не район в деловом центре Лос-Анджелеса или где-то поближе к Голливуду. Контора занимала целый этаж и имела собственную приемную с телефонистками и секретаршами.

На минуту я растерялся, потому что ожидал увидеть тесную прокуренную комнату, наполненную неулыбчивыми черными мужчинами в рубашках с закатанными рукавами. Теперь же я оказался в светлом холле с относительно новыми креслами, а из-за стола на меня удивленно смотрела девушка, по красоте немногим уступавшая Пиппе Роббен, хотя глаза у нее были темно-ореховыми.

– Вы что-то хотели, сэр?

– Это офис ЮЗКЗГС?

– Совершенно верно. Я могу вам чем-то помочь? Может, вы хотите получить наши брошюры или сделать пожертвование?

– Вообще-то я пришел на встречу с мистером Гаррисоном. Мы договаривались по телефону.

– Мистер Гаррисон сейчас занят, – неуверенно ответила девушка. – Подождите, я уточню.

Она подняла телефонную трубку.

– В чем дело, Рут? Кто этот джентльмен? – раздался строгий голос и в приемную вошла белая женщина средних лет с завитыми волосами, вытравленными пергидролью, и крепко сбитой фигурой.

Ее появление окончательно выбило меня из колеи. Почему-то мне казалось, что в такой организации должна царить атмосфера свободы и братства, дверь директора всегда будет открыта для посетителей, а не охраняться армией секретарш. К тому же в отличие от прекрасной Рут, эта дама явно сразу оценила меня и причислила к классу бесполезного мусора.

– Назовите свое имя и по какому делу вы явились, – сурово заявила она.

– Дуглас Стин. Мы договорились с мистером Гаррисоном о встрече. Конфиденциальной.

– Это невозможно, – решительно заявила она. – У мистера Гаррисона сейчас совещание с другими сотрудниками комитета. И неизвестно, сколько оно продлится.

– Тем лучше, – миролюбиво заявил я. – Дело, о котором пойдет речь, касается всех сотрудников. Так что, возможно, мне лучше присоединиться к этому совещанию. Доложите, пожалуйста, мистеру Гаррисону, что пришел Дуглас Стин, чтобы поговорить об Абрахаме Рэйми.

Судя по тому, как вздрогнули Рут и неизвестная пергидрольная мегера, это имя было им явно знакомо.

– Вы журналист? – подозрительно спросила последняя.

– Нет, я частный детектив. Передайте, пожалуйста, мистеру Гаррисону, что я хочу его видеть. Он предупрежден о нашей встрече.

Услышав о моей профессии, мегера бросила на меня презрительный взгляд, ясно дав понять, что она не ошиблась в первоначальной оценке моего статуса.

Глава 11

– Что вы делаете здесь? – напустился на меня Вирджил Гаррисон, когда ведьма-блондинка вернулась и проводила меня в отдельный кабинет. – Я же совершенно четко сообщил Пиппе, что могу встретиться с вами вечером после семи.

– Я работаю