Все на мою голову - Наталья Никольская

— Мы жили хорошо… — задумчиво продолжала Галина, стряхивая пепел мимо пепельницы. — В смысле — обеспеченно. Деньги были всегда. Я не знала в детстве, чем занимается отец. Он иногда пропадал надолго, мама говорила, что папа уехал в командировку. Потом уж я узнала, что он сидел в тюрьме. Но нас с мамой он очень любил. Мама никогда не была его законной женой, но мне отец дал свою фамилию. Я редко видела его в детстве, только в перерывах между отсидками, когда он наезжал к нам. И я всегда ждала этого момента.

— А мать знала о его… гм… «профессии»? — спросила Ольга.

— Конечно, знала. И знала, что он не может иметь семью. Но она тоже его любила. Когда я подросла, мама рассказывала, что готова была делить с этим человеком все жизненные тяготы и принимать его таким, какой он есть. Вот так. И отец всегда заботился о нас. Неужели вы не слышали о знаменитом Седом?

— Нет, — покачала головой Ольга.

— Подожди, я что-то припоминаю… — наморщила я лоб. — Что-то было такое…

— Ну конечно, знаменитое дело об исчезновении старинных монет известного тарасовского коллекционера Караевского! — ответила Галька.

— Теперь и я вспоминаю, — добавила Ольга. — Но я знаю только, что коллекция была украдена, и ее так и не нашли!

— Ее украл мой отец… — с грустной улыбкой сказала Галина. — Хотя это было почти невозможно. У Караевского все было под стеклом, с сигнализацией. Коллекция охранялась. Но мой отец… Он был, можно сказать, гением своего дела. Настоящим профессионалом. И, знаете… Может быть, так говорить безнравственно, но я даже восхищалась им! И сейчас восхищаюсь. Я вообще уважаю профессионалов.

— Я тоже, — добавила я. Одна Ольга ничего не сказала, думая о чем-то своем.

— Ну и вот, — продолжала Галина. — Отца поймали все-таки. Я думаю, что его кто-то вломил…

— Что сделал? — удивилась Ольга.

— Ну заложил, сдал, — снисходительно пояснила я. — Предал, одним словом!

— Да… Так вот. Отец действовал не один. Забрали всю компанию. Я не знаю имен. А коллекцию так и не нашли. Отцу в тот раз дали десять лет. Мама не перенесла такого удара и слегла. Вскоре она умерла. Я осталась с теткой, маминой сестрой. Тетка растила меня, но я все время ждала папу. Он постоянно писал мне письма, просил быть умной и серьезной… Потом в его письмах все чаще стали звучать нотки сожаления о прожитой жизни. Он винил себя в смерти мамы, говорил, что если б можно было начать все сначала, он выбрал бы другой жизненный путь… Все чаще стал говорить о смерти. И еще добавлял, что все совершал ради меня. И писал, что единственное, что его радует, так это то, что он позаботился обо мне. Как — я до сих пор не понимаю. А потом я узнала, что отец сильно простудился там, на севере, заболел туберкулезом и умер… Это было восемь лет назад. А вскоре умерла и тетка. Я осталась совсем одна… Слава богу, я была уже взрослая, училась в техникуме. И шила хорошо. Это мне помогало. А потом переехала сюда. Здесь мы раньше с папой и с мамой жили. А теткина квартира тоже мне досталась. Она, слава богу, кооперативная была. Живу здесь давно, всегда все нормально было… И вот теперь в папиных вещах рылись… — Галькины губы задрожали.

— Так, может, они эту коллекцию искали? — догадалась Ольга.

— Ага, а Седой такой идиот, что хранил ее у себя дома! — фыркнула я. — И милиция ее не нашла!

— Умная такая, да? — обиделась Ольга.

— Да, умная! И не скрываю этого! — зачем занижать собственные достоинства? — И я думаю, что искали, конечно же, не коллекцию. А что-то совсем другое, но имеющее отношение к этому делу. Что все это идет оттуда, из восьмидесятых, я имею в виду, не сомневаюсь!

— Что же делать, девочки? — испугалась Галина. — Они ведь могут вернуться? А вдруг и меня убьют?

— Мне, кстати, непонятно, для чего они вообще убили этого Скворца? — посмотрела я на Ольгу, как будто она могла дать мне точный ответ. Ольга не собиралась этого делать. Сидела и вращала глазами то на меня, то на Гальку.

— Не знаю, — пожала плечами Галина. — Может, не поделили чего?

— Не поделить они могли в том случае, если б что-нибудь нашли! А так — чего им делить? Не пару же штанов?

— А с чего ты взяла, что они ничего не нашли? Может, как раз нашли? — влезла Ольга. — И решили уйти, потому что делать им здесь больше нечего было!

— Так, все мне ясно, — сказала я, легонько стукнув ладонью по столу.

Две пары глаз тут же впились в меня.

— Да не о том! — махнула я рукой. — В этом деле мне пока еще далеко не все ясно. Я просто знаю, что делать дальше.

— Что? — хором спросили Галина с Ольгой.

— Мне нужно ехать в город к Жоре.

— К Овсянникову? — уточнила Ольга.

— А что, у меня есть другие знакомые Жоры, кроме бывшего мужа? — усмехнулась я. — Конечно, к Овсянникову. Он же в УВД работает.

— И что ты хочешь у него узнать?

— Во-первых, я расскажу о нападении на нашу дачу. И опишу субчиков. Пусть поищет. Это уж непременно нужно сделать хотя бы ради того, чтобы они не вздумали снова к нам забраться. Еще чего, беглые уголовники по городу ходят! И отомстить за тебя не мешает.

— Может быть, от меня заявление нужно? — заволновалась Ольга. — Ну, чтоб все по закону было?

— Ничего от тебя не нужно! — махнула я рукой. — Уж с Жорой я сама как-нибудь договорюсь! Во-вторых, я порасспрошу его о том давнем деле. Пусть пороется в материалах, может, что-то прояснится. Ну, а в-третьих… Ладно!

Что в-третьих, я пока не стала говорить. Еще не знала, нужно ли это будет вообще.

— Поля, а как же я останусь одна? — Ольгин голос задрожал. — Я же с ума сойду!

Сестра уже глотала слезы, уже заламывала руки, и я знала, что все это может перерасти в грандиозный спектакль. Но с другой стороны, я все же побаивалась за нее. Тем более что она тут с детьми… А в случае серьезного столкновения от Ольги толку мало. Шарики быстро закрутились в моей голове.

— Так, знаешь что? — решительно заявила я, услышав первый всхлип. — Будете пока жить с Галиной. Дом у нее большой, места всем хватит, а вдвоем вам все-таки не так страшно будет. Галя, ты не возражаешь?

— Нет, что ты! — ответила Галька. — Вдвоем и в самом деле лучше. А то я даже спать сегодня одна боялась. Прямо сегодня и переходите ко мне.

— А ты, Поля? — посмотрела на меня Ольга.

— А что я? Я-то не боюсь одна ночевать! Так, сегодня дети уже спят, так что лучше, Галя, ты у нас переночуй. На моем диване. А завтра к тебе перейдете. А мне даже и ночевать не стоит оставаться. Я, пожалуй, прямо сегодня поеду, чтобы время не терять.

— Отлично! — обрадовалась Галина. — Мы, если что, можем Петровича попросить с нами остаться. Он только рад будет.

— Ох, смотрите, — засмеявшись, погрозила я им пальцем. — Петрович — мужик не такой уж старый. Доведете его до греха!