Лекарство против шока - Владимир Григорьевич Колычев

на желудок, вызывая тошноту. Человек, лежавший на койке с повязкой на голове, помнил, как все было. Они с Ариной решили отметить годовщину своего знакомства, накрыли стол, пришел Митрофан с женой. Сначала все было нормально, потом женщины поцапались, Галка ушла, Митрофан сходил за ней, вернулся, посидел немного, снова ушел. Галка остыла, встретила мужа, Федор передал ей Митрофана с рук на руки, повернул назад. Поднялся на порог, открыл дверь, тут все и случилось…

Перед глазами какой-то суровой внешности мужчина с наигранно мягким взглядом, на плечах генеральские погоны. Федор ничего не понимал, неужели все так плохо, что в дело вмешался настоящий генерал?

Он и хотел спросить, где Арина, но любое слово могло вызвать рвотный порыв, а ему и без того так хреново, что жить не хочется.

И еще он хотел сказать, что узнал генерала. Давно это было, лет десять назад, Арина тогда еще прятала его от посторонних, то в погреб, то на чердак, то в сарае закроет. Когда к дому подошли люди в темно-синих костюмах, он спрятался на чердаке, а там бинокль, и он навел его на черный джип. Этот мужчина стоял возле машины на фоне силосной башни и курил, посматривая на дом Арины. Да, это он… Наверное… Тот помоложе был, но так сколько времени прошло…

— Ну как ты, братишка? — спросил генерал.

— Кто ты? — выдавил из себя Ролан.

Рвотный позыв заставил его оторвать голову от подушки, острая боль пронзила сознание насквозь, взорвалась праздничным салютом и растворилась в дымящемся мраке…

* * *

В голове туман, перед глазами все плывет, но сознание такое ясное, как будто Ролан только что проснулся. Тело, правда, занемело, руки-ноги как будто чужие, но кости легкие, крепкие, а мышцы можно размять. Всего лишь нужно подняться, пройтись по палате, можно даже присесть. Он пошевелил пальцами, мышцы ватные, но связки и сухожилия очень даже реагируют на мозговые команды. И дышится легко, даже слишком. Ну да, воздух подается через кислородную маску, на руках какие-то проводки, из вены торчит иголка, капельница на высокой стойке. Хотя система жизнеобеспечения уже не нужна, Ролан легко мог подняться с койки. Но мешал врач — статный мужчина с пышными усами, который смотрел на Ролана как на воскресшего покойника.

Ролан поднял руку, врач дернулся, как будто не пациент перед ним, а оживший зомби, который мог наброситься и укусить. Но Ролан всего лишь сорвал с себя кислородную маску, полной грудью вдохнул больничный воздух и спросил:

— Доктор, я что, был в коме?

Он помнил, как разговаривал с Начетниковым, как пропустил удар сзади…

— В коме, — кивнул мужчина, внимательно глядя ему в глаза.

— Как долго?

— Два месяца.

— Ничего себе!

Ролан довольно легко поднял руку, потрогал голову, нащупал повязку. Легкая повязка, скорее, косметическая, чем та капитальная, которая закрывала голову после операции. Он хорошо помнил, как и после чего попал на службу в Святки.

— Не надо! — остановил его врач.

И Ролан послушно опустил руку. Но при этом согнул ноги в коленях.

— Можете подняться? — в ожидании чуда спросил врач. Вернее, в ожидании продолжения чуда.

Ролан сначала скинул ноги с кровати, сел, поставив их на пол, только затем ответил:

— Могу!

— Хорошо, очень хорошо… Ролан Анатольевич, — врач вопросительно смотрел ему в глаза, желая знать, помнит ли Ролан себя.

— Ролан Анатольевич Журавлев. Подполковник юстиции. Назначен в следственный отдел по городу Святки. Занимался расследованием убийства гражданина Сорокина, разыскивал преступника. Он меня и ударил, когда я разговаривал с одним из его сообщников.

— Да, вас ударили по голове. Очень сильно ударили, физическое повреждение костной ткани, проще говоря, перелом черепа. Вам сделали операцию, вы пришли в себя, назвались Федором Клевцовым.

— Интересно…

— Потом вам сделали еще одну операцию.

— И теперь я снова Ролан Журавлев, — улыбнулся Ролан.

Доктор ответил ему тем же.

— С возвращением, Ролан Анатольевич!

— Поздравления принимают стоя!

Ролан поднатужился, оторвал «пятую точку» от койки, встал на ноги, голова закружилась, но равновесие он все-таки удержал. Что ж, теперь можно принимать поздравления и от врачей, и от родителей, и от генерала Косова. Да и от самого себя тоже.

* * *

За резким эйфорическим улучшением наступило такое же стремительное ухудшение, но организм выдержал испытание. Прошло еще два месяца, и Ролан снова на службе. Ну не смог генерал Косов отказать пострадавшему другу, вернул его в Святки, причем сразу на должность старшего следователя. Ролан уже и удостоверение получил, и оружие. И… труп.

Убит директор завода железобетонных конструкций. Выехал из дома на машине, сам за рулем, не успели закрыться ворота, как раздался мощнейший взрыв, от которого выбило стекла в доме напротив. Перед машины разнесло вдребезги.

Ролан видел взорванные машины, заднюю часть обычно сносит подчистую, когда киллеры закладывают бомбу под бензобак, чтобы сильнее бахнуло. Под водительское сиденье закладывают взрывчатку, тогда зад и перед машины на месте, а середина — в прах. И двигатель минируют, но так, чтобы ближе к салону. А здесь рвануло прямо под передним бампером. Тяжелый двигатель мог стать препятствием для взрывной волны и пламени, но, на счастье киллера, взрыв оказался чрезмерно мощным. Двигатель разворотило на куски, водителю практически снесло голову, рука оторвана. Пожар потушили, но тело успело обуглиться.

Сгоревшая плоть под шубой из химической пены — зрелище не для слабонервных, но подполковник Беглов, надо отдать ему должное, нос не воротил, даже взял покойника за руку, обращая внимание на потемневшие от пламени часы.

— «Ролекс»! — сказал он, опуская руку, и резко повернулся к Ролану: — Но, возможно, это вовсе и не гражданин Гаврилов!

— Инсценировка?

— Очень похоже! — Беглов любовался собой, эффектно снимая с себя резиновые перчатки.

Любовался собой и красовался перед женой покойного, которая с побелевшим лицом стояла у калитки. Голова покрыта бежевой кашемировой косынкой, норковая шуба нараспашку. Лицо заревано, глаза красные, но слезы красоту не смыли, только косметику. Совсем еще молодая женщина, вряд ли старше тридцати, боль и растерянность в глазах, похоже, искренние. Возможно, гражданка Гаврилова и не знала об инсценировке. Или знала, но искусно играла роль убитой горем вдовы.

Беглов отправился выяснять детали у несчастной вдовы. Дом у Гаврилова большой, красивый, машина дорогая. Была. Но это не показатель. Возможно, покойник в долгах, как в шелках.

Взрывотехники еще не подъехали, а хотелось бы знать, где находился фугас, под бампер его установили или в землю под снег вкопали, а может, просто положили, потому как под снегом бетон, много не накопаешь. Да и камера на столбе висит, оперативники уже работают, отсмотрят материал,