Чисто шведские убийства. Деревушка с секретами - Бьёрн Беренц

да и нет, — медленно произнес он, не отрывая взгляда от мужчины, который держал в руках еще не зажженную сигарету. — Но некоторые улики с определенной вероятностью указывают на то, что мы и правда имеем дело с поджогом.

Он переводил взгляд с Агнеты на Сванте. На лице женщины читался чистый ужас.

— Все-таки Эбба была права, — констатировал Сванте.

Ларс уже собирался расспросить об этой Эббе, но отвлекся на нечто, дергающее его за штанину и активно трущееся о его лодыжку.

— Зевс! В самом деле! А ну прекрати!

Незнакомая женщина бросилась к нему, присела и оттащила маленький клубок шерсти от его брюк.

— Прошу прощения за мою собаку, — извинилась она.

— Собаку? — переспросил Ларс, уставившись на существо в руках женщины, которая говорила на ярко выраженном сканском диалекте. Размером животное было с раскормленную домашнюю кошку. Оно лаяло и пыталось вырваться из объятий хозяйки, а та, похоже, совершенно не знала, что с ним делать. Поэтому Ларс сжалился.

— Lägg dig![14]

Тишина. Наконец-то!

Незнакомка изумленно уставилась сначала на него, а потом на свою недособаку.

— Не за что. — В последний раз бросив на нее взгляд, Ларс повернулся к Агнете.

— Значит, поджог. — Она бессильно развела руками, посмотрев на бородатого мужчину с длинными волосами. — Но… кто мог это сделать?

— Я здесь, чтобы выяснить это. — Говорил Ларс более решительно, чем себя чувствовал, ведь он знал, насколько велико число нераскрытых дел о поджогах. Тем не менее полицейский старался излучать оптимизм. По какой-то неведомой причине нервы этой женщины казались ему чрезвычайно хрупкими. И по столь же неведомой причине она ему нравилась. — Весьма вероятно, что это просто детская шалость.

С вселяющей уверенность улыбкой он поочередно посмотрел на каждого из троих.

— Детская шалость, — повторил Сванте. Прозвучало так, будто теория Ларса его ни капельки не убедила. Однако тот даже глазом не моргнул.

— Близится середина лета. В это время у многих подростков начинают бурлить гормоны. — Ларс прекрасно знал, о чем говорит: в конце концов, со времен его собственной юности прошло не так уж много времени. Он достал блокнот и повернулся к блондинке: — Вчера ты говорила, что твоя свекровь вызвала полицию, поскольку с самого начала подозревала поджог.

Он чувствовал, как на его лице появляется уверенность, хотя прямо сейчас мысленно ругал себя за то, что не задал этот вопрос вчера.

Агнета разгладила подол платья в цветочек и, помедлив, кивнула.

— Почему она так подумала?

И снова Агнета обменялась молчаливым взглядом с мужчиной. А вот пожилая дама с собачкой, напротив, выглядела как-то странно неуместно. Ларс уже собирался продолжить, когда Агнета повернулась к нему:

— Об этом тебе лучше спросить у самой Эббы.

Конечно, так будет лучше всего, Ларс и сам это знал. Он открыл блокнот и нацарапал на бумаге имя, затем немного поколебался, но не стал спрашивать, пишется ли оно с одной или двумя буквами «б». Впрочем, какая разница?

— Она в главном доме. — Длинноволосый ворчун указал направо. — Наверное, дремлет после обеда. — На его угрюмом лице неожиданно появилась усмешка. — Эбба как хоббит: если не ест, то спит.

Ларс уже собирался уточнить, как зовут женщину с крошечной собачкой, когда услышал доносящиеся из амбара громкие ругательства, а затем и свое имя.

Он убрал блокнот в нагрудный карман.

— Прошу прощения, я отойду на минуту.

С кривой ухмылкой он отвернулся от троицы пенсионеров. И вновь, стоило войти в амбар, его полностью поглотил запах гари. Глазам потребовалась пара секунд, чтобы сориентироваться в полумраке. Зато у носа ушло гораздо больше времени на то, чтобы привыкнуть к едкой вони. Оглядевшись, он обнаружил коллег в дальнем углу амбара, сгорбившихся в тени небольшого трактора, красноватая краска которого по большей части полопалась.

— Что такое, ребята? — Ларс подошел ближе. — Нашли еще один источник огня? Или письмо с признанием?

Он весело усмехнулся себе под нос, однако улыбка сразу сползла с его лица, когда коллеги слегка расступились, показывая ему свою находку.

Ларс резко замер.

— Только этого не хватало. — Незаметно поежившись, он присел, чтобы рассмотреть этот кошмар поближе. — Что ж, значит, у нас есть труп.

Глава 8

Какое-то время Ина просто стояла и смотрела, как полицейские в синей форме протягивают полосатую ленту вдоль открытой двери амбара и получают дальнейшие указания от своего начальника. Ина отметила, что молодой человек с густыми светлыми волосами и пропорциональными чертами лица был довольно красив. Ее дочери он бы точно понравился. Ей даже стало его немного жаль: он наверняка иначе представлял себе свой рабочий день.

Сначала она прислушивалась к односложному разговору, но потом отвлеклась: из амбара вернулась побледневшая как полотно Агнета со следующим за ней по пятам Сванте. Они нырнули под только что натянутую ленту. Полицейский закончил беседу с коллегами и тоже подошел к ним. В руках он снова держал маленький блокнот и авторучку, на кнопку которой непрерывно нажимал. Ине показалось, что он нервничает, хотя это вполне объяснимо. В конце концов, они только что обнаружили в амбаре труп.

— Итак? — спросил он, повернувшись к Агнете и Сванте. — Вы узнали погибшего?

Ина видела, что Агнета все еще слишком расстроена, чтобы дать ответ. Сванте, должно быть, тоже это понял и встал перед ней, словно защищая.

— Узнали, — твердо сказал он. — Это Кнут. — Он ненадолго замешкался, после чего исправился: — То есть… был Кнут.

Полицейский пристально посмотрел сначала на него, потом на Агнету.

— По каким признакам вы его узнали? — Рука с ручкой переместилась за голову и почесала заднюю сторону шеи. — В смысле, он же очень…

Сванте неотрывно смотрел на него.

— Обугленный?

Ина почувствовала, как по спине пробежал ледяной холодок. Задрав подбородок, она бросила взгляд за спину Агнеты, за ленту, в черноту амбара. Просто невозможно представить, что там прямо сейчас лежит труп. Да еще и обугленный.

— Что ж, — откликнулась хозяйка фермы. — Он ведь не полностью обуглился. То есть его лицо… И мы узнали его резиновые сапоги. — Она поискала взглядом Сванте. — Точнее… то, что еще можно было узнать в тех комках резины у него на ногах. Он постоянно носил зеленые сапоги с желтой подошвой.

Сванте кивнул.

— И по росту его ни с кем не спутаешь. Это Кнут. — Он с угрюмым видом прочистил горло. — Был.

Полицейский начал что-то записывать.

— Кнут, значит. — Он поднял голову. — А как дальше?

— Линделёф, — раздалось из-за спины Ины. Резко повернув голову, она увидела старушку, которая ковыляла к ним, опираясь на трость. У Ины расширились глаза. Дело в том, что она знала эту женщину — по крайней мере, ее более молодую версию. —