Менеджер Нагибко, вы робот? Часть 3 - Юлия Борисовна Жукова

— Да я слышал тут, — он понизил голос и придвинулся ближе, — что вроде как ваш отдел расформировать хотят. А кадры сделать крайними, чтобы они организовали вот это всё.

Брови Носковой взлетели так высоко, что приподняли нависающие веки, и стало видно ещё сантиметр чёрной подводки.

— Оборзели, что ли? Да мы только Мишуру пережили, теперь ещё какие-то нововведения? А работать когда?!

— Вот-вот, — посетовал Саша. — А представляете, кадрам каково? У них даже директора нет сейчас.

— Капец вообще! — выдохнула Аделаида, обдав Сашу густым карамельным запахом. Там в этом сиропе кофе-то был?

— Вы только никому, — Саша приложил палец к губам. — Я это случайно услышал, сами понимаете.

Она живо закивала, а Саша показательно скосил глаза на часы на стене.

— Ой, пора мне бежать, что-то я с вами так увлёкся разговором… Может, обменяемся контактами?

Носкова с радостью послала ему приглашение в мессенджер и даже улыбнулась на прощание. Саша подмигнул и выскользнул из буфета. Что же, информатор под боком у Нагибко у него теперь есть.

Глава 4.3

Про вижулик я вспомнила только в конце дня, когда все уже разбегались. Решила не бесить неизвестных мне пока коллег, заведующих складом номер два, и подойти с утра. Однако стоило войти в кабинет на следующий день, как посыпались письма. Вернее, с самого начала их было приемлемое для текучки количество, а потом меня стало засыпать призывами к тому или иному тикету. Я сходила в один-другой и начала недоумевать. Вопросы все касались работы, мне требовалось принять решение, делаем так или иначе. Однако все ситуации были простыми. Слишком простыми. По факту их можно было бы сравнить с выбором между тёмно-синей и чёрной юбками для работы в обычный будний день.

— Они издеваются, да? — спросила я у Скрепки, когда отщелкав ответы на одну группу письм, тут же получила ворох новых, столь же «важных». — Проверь-ка их лички.

Скрепыш: Уже проверяю.

Однако сколько он ни лазил по ним, найти сговор именно на тему лёгких многочисленных вопросов не смог.

Добила меня сложнейшая проблема, которую мои подчинённые не могли решить без меня: делать цвет нового интерфейса зелёно-серым или зелёно-синим. Как не заорала, не знаю. Этак я через недельку в Валетова превращусь. Разве что пить мне пока нельзя. Буду занюхивать!

Немного успокоившись, вызвала к себе Лёлю и потребовала объяснений. Признаться, я ждала, что та будет юлить и прятать усмешку, но всё оказалось ещё хуже — она удивлённо уставилась на меня и выдала:

— А что не так?

От такого я опешила, и пару секунд мы друг на друга безмолвно пялились, понимая, что не понимаем.

— Вопросы же элементарные, — попыталась наладить я разговор.

— Но это же решения. И их надо согласовывать, — так же осторожно ответила Лёля.

— Зачем? Они же ни на что не влияют.

— Влияют, — не согласилась она, поведя плечами, отчего попугаистые крылья так же несогласно зашуршали.

Так... Спокойно, Ася, спокойно.

— Ладно... Они ни на что важное, — выделила я это слово голосом, — не влияют. От того, будет ли карточка клиента открываться через быстрое нажатие или через долгое нажатие, мир не рухнет.

— Но пользователи... — протянула Лёля. — Они могут быть недовольны. Игнат Афанасьевич говорил, что мы не понимаем настоящие требования сотрудников и...

Девушка наткнулась на мой скептический взгляд и замолчала, потом попробовала снова:

— Он говорил...

...А он много чего говорил. Я восстанавливала его комментарии из пересказа Лёли, как археолог — быт древнего человека. Узнавала, так сказать, между строк фразы, которые слышала и раньше от разных неприятных людей:

— Вы не видите всей картины, вам не хватает компетенций, чтобы это оценить. Лучше уж я вас прикрою...

— Это кажется вам мелочью, а на самом деле — стратегический вопрос. Вам такое не потянуть...

— Я не могу позволить вам принимать такие решения с вашим уровнем понимания...

— Оставьте, я сам, а то потом расхлёбывать придётся...

— Видите? Я же говорил. Не надо было лезть вперёд батьки. В следующий раз — сразу ко мне...

Мне кажется, что глядя в мои ошарашенные глаза, Лёля и сама начала понимать, что несёт чушь. Я же могла только удивляться, как такой посредственный человек смог с полпинка загнать отдел не самых глупых людей в ловушку неуверенности. Газлайтер чертов. Как же так?! У них же тут психологов куча, всякие отпуска для поправки здоровья! Не понимаю. Хотя нет, понимаю. Просто я редко видела это со стороны, но сама попадала. Когда ещё только начинала работать...

Однако теперь мне придётся со всем этим что-то делать, если я не собираюсь заниматься весь день такой же мишурой как Мишура. Что ж, по крайней мере это не диверсия против меня. Но как теперь бороться-то с этим? Просто отменить? Хватит ли этого? Может, их всех отправить к психологу? Или прописать им уровень вопросов, которые они могут решать без меня? Но не могу же я всё учесть! Вспомнив Орлиный отдел, я содрогнулась: а если мои нынешние подчинённые так же не умеют проводить аналогии? И я буду вынуждена объяснять, что решение по цвету интерфейса они должны принимать не только в этой программе, а в принципе? Да, и в этой тоже.

Зато теперь мне понятно, почему по тикетам порой случались задержки на разных этапах.

— Так... так... — я потёрла переносицу и вышла из кабинета, поманив за собой Лёлю. — Прошу внимания!

Пришлось подождать, пока они перестанут шуршать и уставятся на меня.

— Сегодня вы прислали мне очень много вопросов на утверждение. Среди них я не увидела ни одного такого, который вы не могли решить самостоятельно. Я понимаю, что при Игнате Афанасьевиче было принято отдавать финальное слово именно ему. Однако я считаю такой метод бесполезной тратой вашего и моего времени. Я верю в вас и наши знания, — немного погрешила я против истины. — Моя задача — не контролировать каждый ваш шаг,