Современный зарубежный детектив-10. Компиляция. Книги 1-18 - Дэн Браун

Я осматриваю ванную и замечаю, что на вешалке висит только одно банное полотенце. Фланели тоже не хватает. Я снова чувствую запах духов, и у меня странное чувство, что я знаю, что это. Это знакомый запах, и мне интересно, может быть, это аромат, которым раньше пользовалась Рейч? Она не была особенно девчачьей женщиной, вообще не требовательной к уходу, но каким-то образом все равно оставалась женственной, даже в байкерской коже. И ей нравились духи. Жаль, что я не купил ей больше.

Я смотрю на продукты и делаю пометку спросить о них в отеле, проверить, не пропало ли чего-нибудь. В мусорном ведре ничего нет.

Коронер, Вик Лейтон, сейчас опрашивает тело. Мне нравится Вик; она эксцентричная, но теплая, остроумная и очень хороша в своей работе.

«Каков предполагаемый TOD, Вик?» Я спрашиваю.

Она слегка пожимает плечами, приветствуя меня. Жест, который предполагает, что нам не стоит продолжать встречаться в таком духе.

«Я бы сказал, где-то между 14:00 и 17:00 вчера днем».

Я киваю.

«И что ты думаешь?»

«Трудно сказать… Очевидно, он, или кто бы то ни было, имел в виду дело. Порезы были вертикальными».

«Вертикальный»?

«Да, вертикальные вены вскрывают больший объем вены, поэтому он истек бы кровью быстрее, к тому же остановить кровотечение, оказывая давление, сложнее. Судя по его виду, оба раза он задел артерию, но, как поется в песне, первый порез был самым глубоким.»

Я улыбаюсь. Старая добрая Вик. Она все еще могла отпустить забавную шутку, даже столкнувшись с такой жалкой сценой.

Парамедики начинают вытаскивать тело из ванны. Бедняги. Затем я замечаю полотенце, закрепленное у него за спиной, почти как какая-то опора. Это странно. Зачем тебе заворачивать полотенце за спину, когда ты был в ванне и собирался совершить хари-кари?

Я позволяю парашу делать свою работу и возвращаюсь в главный номер. Когда я прохожу через комнату, до меня доносится запах полироли для мебели, как будто здесь уже убирались. Я замечаю ведерко со льдом и бутылку шампанского, одну из тех «магнумов», больших, которые все гонщики Формулы–1 опрокидывают в себя, когда побеждают, — я всегда находил это довольно вульгарным, грубым проявлением чрезмерного богатства. На мраморной кухонной столешнице стоит одинокий стакан, в котором еще осталась капля, а второй стакан, который, похоже, еще не использован, стоит в ведерке со льдом вместе с бутылкой.

Я начинаю подводить итоги: есть рудиментарная предсмертная записка, которая ничего не объясняет относительно того, почему Найджел Бакстер вскрылся в ванной; он заказал большую бутылку шампанского и съел шоколад — прощальный ужин? Плюшевый мишка на кровати и банное полотенце позади него, ароматный запах воды в ванне и полироли, как будто это место только что осмотрели. На первый взгляд кажется, что мистер Бакстер был один и решил покончить с собой самым жестоким способом. Но вскрытие может пролить больше света. И мне нужно поговорить с горничной и персоналом отеля более подробно, проверить записи с камер видеонаблюдения. Но есть кое-что… в основном моя интуиция, которая заставляет меня думать, что Бакстер был не один в этой комнате. С годами я научился доверять этому чувству. Как говорила Рейч, «я профессиональный циник».

У меня звонит телефон. Это Вудс.

«Я нашел Джанет Бакстер в одной из комнат для допросов», — сказал он. «Она пришла сообщить о пропаже своего мужа — Найджела Бакстера. Ты можешь вернуться сюда сейчас?»

Я мысленно вздыхаю, чувствуя, как мои легкие сдуваются, когда отвечаю: «Да, сэр, уже иду».

Самоубийцы: я их действительно чертовски ненавижу.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Джанет Бакстер выглядит так, как вы могли бы представить себе женщину, которая только что обнаружила, что ее муж, с которым она прожила почти двадцать лет, только что покончил с собой. Ее круглое лицо опухло и покраснело от слез, и она ненадежно колеблется где-то между шоком и полномасштабной истерикой. Я сочувствую Джанет: я тоже там была, и это не самое приятное место для жизни. «Могу я предложить вам кофе или, может быть, чай? Она качает головой. «Есть ли кто-нибудь, кому я могу позвонить от твоего имени, Джанет? Кого-нибудь, кого ты хотела бы видеть здесь, с тобой?» Она продолжает качать головой.

«Мой Найджел ни за что бы так не поступил», — икает она, натягивая пальто на свое крепкое тело в очевидной попытке утешиться. «У нас двое прекрасных детей, наш младший только пошел в среднюю школу, а Лара, Лара уже на полпути к выпускным экзаменам.… Эти дети были его жизнью; мы были его жизнью. Он был счастлив… Нет, нет, я этого не потерплю… мой Найдж никогда бы не покончил с собой!»

Я стараюсь не говорить слишком много в этот момент, я просто позволяю Джанет говорить или кричать; позволяю ей выплеснуть часть тоски, разочарования и боли, которые явно проносятся сквозь нее подобно торнадо. Я вижу, что она в отрицании, на ранней стадии неверия, когда она услышала слова, но им еще предстоит усвоиться. Я знаю эту стадию: это чертовски больно. Но что еще хуже, я знаю, что настоящие страдания еще впереди.

«Когда вы в последний раз видели своего мужа, Джанет?»

«Вчера утром, перед тем как уйти на работу. Он поцеловал меня на прощание».

«Заметили ли вы что-нибудь необычное, какой-нибудь повод для беспокойства?

«Нет. Ничего, совсем ничего. Он казался в хорошем настроении, нормальным… просто Найджел… но когда он не пришел домой в тот вечер… ну, естественно, я запаниковала. Найджел часто ездит по работе, в основном в Японию и США, но эти поездки планируются заранее, и он всегда, всегда ставит меня в известность о них, «выпаливает она. «Мы были вместе более двух десятилетий, «говорит она, и в ее голосе слышна боль, — и Найдж никогда, ни разу не приходил домой, не предупредив меня заранее… не позвонив».

Я киваю, понимая, когда она продолжает рассказывать мне, сквозь слезливые рыдания, что на следующей неделе они отпраздновали бы свое двадцатилетие и что они планировали большую семейную вечеринку в своем доме в Челси.

«Вместо этого», — говорит она, — «Теперь я буду планировать его похороны», и, наконец, не выдерживает.

Женщина-констебль, которая со мной, Джилл Мюррей, которая выглядит достаточно молодо, чтобы быть дочерью Джанет, пытается утешить ее, но это кажется бесполезным — и мы все трое это знаем. Тем не менее, Джанет кажется милой, ничем не примечательной женщиной: обычной женой и матерью-домоседкой средних лет, преданной своему мужу и