Антология советского детектива-48 - Николай Иванович Леонов

…Два мента и четыре девицы вышли из подъезда и уселись в милицейский «рафик», который тут же рванул с места…

Никольский быстро сказал в переговорник:

— Лепилов, мы за ними. Берите этого гада!

Костя Кузьмин готовился к ночной «светской» жизни. Он поправлял галстук-бабочку у зеркала, когда с грохотом распахнулась входная дверь. В квартиру ворвались Лепилов с омоновцами. Лепилов с ходу врезал Косте в челюсть. Тот кулем рухнул на пол. Омоновцы навалились на сутенера сверху. Щелкнули наручники. Первая часть операции завершилась удачно…

Кузьмина вывели из подъезда и усадили в милицейский «газик». Из стоящего неподалеку «Мерседеса» наблюдали эту картинку Авила и Тарасов.

— Хороши бы мы были, если б, не осмотревшись, туда полезли, — сказал Тарасов, а Авила философски отметил:

— Запалили твоего Костю, с обоих концов запалили.

— За ними! — распорядился Тарасов.

Ехали недолго: «газон» притормозил у 108-го отделения.

— Знакомые все лица, — констатировал Тарасов. — Те же и Никольский. Ах, Серега, Серега!

— Что делать будем, Леша? — спросил Авила.

— А ты не знаешь! — огрызнулся Тарасов.

У дверей больничной палаты врач сказал полковнику Меньшикову:

— Час тому назад майор Кольцов пришел в сознание и сразу же попросил, чтобы вы приехали.

— Как он, Валентин Петрович? — озабоченно и даже как-то робко поинтересовался суровый фээсбэшник.

— Касательное ранение шеи, и если бы не титановый портсигар, то вторая пуля… — Доктор удрученно покачал головой. — В общем, тяжелая контузия. Слаб, но скоро будет в порядке.

Полковник Меньшиков рассматривал смятый пулей портсигар, который он взял с прикроватной тумбочки.

— Это тебе наши ребята из Королева подарили? — спросил полковник.

— Ага, — попытался кивнуть раненый и сразу сморщился от боли.

— Считай, они тебе жизнь спасли, Олежек! — утешил его Меньшиков. — Что ты делал на чердаке?

Олег набрал воздуху в грудь и отрапортовал четко, как на докладе в кабинете у начальства:

— Мой агент Лукин сообщил, что на чердаке этого дома под окнами спрятаны два килограмма героина, за которым должны прийти следующим утром. Героина там не было. Думаю, что он специально меня подставил.

— Кто он? — резко спросил полковник.

— Кузьмин Константин Андреевич. Телефон 229-20-03…

…Милицейский «рафик» под номером 00062 пристроился у низкого здания, над которым дугой светилась надпись «Физкультурно-оздоровительный центр». А за «рафиком» стояли микроавтобус «Пицца на дом» и машина ОМОНа.

В салоне микроавтобуса орали «нанайцы»:

Ну что ж, хорошая поехали кататься!

От пристани отчалил теплоход…

И звучали голоса, распалившихся ментов:

— Девки, слушай мою команду! Скидывай бикини!

— Живее, живее, мочалки!

— А новенькую сквозь строй!

Никольский рявкнул в переговорник:

— Захват!

Омоновцы ворвались в здание, кувалдой выбили железную дверь и рванулись в спортзал. Командир повел автоматом и приказал мощным басом:

— Всем лежать!

Полуголые менты и проститутки под автоматными дулами покорно улеглись на маты. Неторопливо вошел Никольский и распорядился негромко:

— Дамочки, одевайтесь. — И командиру: — А этих забирайте.

— Голыми, что ли? — удивился командир.

— Голыми, голыми, — подтвердил Никольский, — одежду и оружие не забудьте.

…Ольга Петровна Алифанова со следами побоев на лице недоверчиво смотрела на Никольского. Он мягко и убеждающе говорил:

— Вы только не волнуйтесь, Ольга Петровна. Сейчас мы проведем опознание. Мы будем предъявлять вам людей в милицейской форме, и вы постарайтесь узнать тех, кто надругался над вами. Вы можете это сделать?

— Могу. — Она дрожала от ненависти.

— Пригласите понятых! — неизвестно кому отдал приказ Никольский.

Но приказ был исполнен. Тотчас появились общественник Ермилов и дворничиха, которые устроились в уголке. За стол сел Лепилов с бланками протоколов.

Четверо в милицейской форме сидели на стульях у стены.

— Вы кого-нибудь узнали из этих четверых? — спросил Никольский.

— Нет, — ответила Ольга Петровна.

— Посмотрите внимательнее.

— Нет, — уверенно повторила она.

— Свободны, — сказал Никольский. — Следующих давайте.

Новая четверка людей в милицейской форме расселась на стульях.

— Этот, — сказала Ольга Петровна и пальцем указала на второго справа. На остроумца-прапорщика.

— Подставные свободны, этого в камеру. Следующих четверых! — распорядился Никольский.

…Генерал Колесников брезгливо разглядывал опознанных Ольгой насильников через решетку обезьянника. Арестованные менты стояли по стойке «смирно».

— Мразь, — генерал обернулся к стоявшему за его спиной Паршикову, — где Никольский?

— У себя. С их начальником беседует, — буркнул тот.

— Пойду послушаю, — решил генерал.

Генерал действительно решил послушать. Он встал у двери, из-за которой доносились два голоса, один из которых принадлежал Сергею.

— Они совершили преступление и будут сидеть, товарищ полковник, — корректно, но безапелляционно говорил Никольский.

— Не хочешь по-хорошему, майор, будет по-плохому! — рычал на Сергея старший по званию. — Кровью будешь харкать! Ты знаешь, что я с тобой сделаю?!

Генерал открыл дверь и приветливо спросил:

— Так что вы собираетесь сделать с майором Никольским, полковник?

— Я? — переспросил вытянувшийся в струнку упитанный полковник.

— Вы, вы! Кто вам позволил орать на моих офицеров?! — резко повысил голос Колесников. — Ваши люди опозорили звание работников милиции! Они уголовники и будут сидеть в тюрьме! Идите, полковник! Разговор продолжим у начальника главка!

Полковник выскочил из комнаты, как пробка из бутылки шампанского.

— Спасли, товарищ генерал, — с благодарностью, но и с легкой иронией сказал Сергей. — А то бы он меня съел.

— Тебя съешь, — Колесников сел за стол. — Устал что-то.

— Кофе, товарищ генерал? — предложил Никольский.

— У меня от него изжога, — отмахнулся Колесников.

— Тогда, может?.. — Сергей не договорил, но рука его непроизвольным жестом потянулась к горлу.

— Может! — рявкнул генерал. — Сегодня — можно! И даже нужно! Тащи, что там у тебя!

Никольский извлек из холодильника бутылку, два стакана, два яблока, тарелку с конфетами.

— А где же сало?! — засмеялся Колесников, окидывая взглядом накрытый стол.

…Спецназ ФСБ, облаченный в бронежилеты и сферические каски, приставив к стене лестницу, поднимался по ней к квартире Кузьмина. Поднялись. На площадке заняли места согласно боевому расписанию. Полковник Меньшиков с пистолетом в руке осторожно приблизился к нужной двери и обнаружил, что она опечатана.

— Опоздали мы, — понял Меньшиков.

— Опоздали, опоздали! — радостно подтвердила старушка из соседней квартиры, разглядывая боевой отряд через щель. — Милиция его забрала, наша милиция.

— Сто восьмое отделение милиции, — прочитал на печати Меньшиков.

— Сто восьмое, сто восьмое! — опять подтвердила бабуля.

— И чего это вам, мамаша, не спится? — с легким раздражением полюбопытствовал полковник.

— Потому что утро уже!.. — огрызнулась старушенция и демонстративно покрутила пальцем у виска.

За столом сидели Никольский, генерал Колесников и примкнувший к ним начальник отделения Беляков. Они допивали вторую бутылку.

Генерал посмотрел на ярко освещенное окно, потянулся и произнес на выдохе:

— Утро уже…

— Все в порядке, товарищ генерал! — бодро успокоил его уже прилично теплый Никольский. — Как говорил писатель Шпаликов, с утра выпил — и