Безмолвный пациент: комплект из 3 психологических триллеров - Алекс Михаэлидес

значит, на месте. А вот и сам заядлый курильщик, за корпус заходит, побаивается, что начальство застукает. Мой выход. На посту, как и ожидалось, никого. Перескакиваю через турникет. Никогда не понимал смысл метровой конструкции, открывающейся при помощи кнопки. Кого она может остановить? Любой школьник перелезть сможет, козел на уроках физкультуры и тот выше.

Поднимаюсь на второй этаж, крайний кабинет. Табличка «Заведующий психиатрическим отделением Окунев Павел Степанович», мне сюда. Обычно врачи сами заглядывают к своим пациентам в палаты, но мне приходилось бывать здесь прежде. Играли в шахматы по пятницам, разговаривали. Двести тридцать пять партий со счетом 117:118 в пользу дока, сегодня как раз пятница, у меня должен был быть шанс отыграться.

Стучу. Зачем я стучу? Кто так с пушкой в руках заходит?

– Григорий Константинович? – отрывает из-за стола глаза Окунев, как только дверь открыл. – Проходите, присаживайтесь. Я сейчас освобожусь. – Как идиот на кресло опускаюсь. Он пистолет не заметил, или у меня в руках вместо оружия зеленый огурец? Ведет себя так, словно ничего не происходит. Стопку амбулаторных карточек пациентов собрал, в ящик под замок складывает. – Прошу прощения, бумажная волокита, нужно было закончить. Григорий, позволите полюбопытствовать, что привело вас ко мне? – И что я молчу? Как школота перед директором застыл! Нужно брать себя в руки. – Я предполагал, что после того, как вы в спешке покинули больницу, вы не вернетесь сюда добровольно. Вы нашли, что искали?

– Нашел. Вы были правы, док, дионей не существует, – выдаю я. Браво! Два слова связал! Павел Степанович улыбнулся, молчит, не в его правилах перебивать. Но, признаться, я ожидал более эмоциональную реакцию. В конце концов, я в кои-то веки признал его правоту. – Я нашел место, где погибла Люся. Это нечто вроде бункера в ближайшем Подмосковье. В прошлый раз я подвергся воздействию сильнейшего галлюциногена. Я был уверен, что они реальны, что они убили моего ребенка, но это не так. – Паузу делаю, драматичности нагоняю. Слишком долго этого ждал. – Это были вы, Павел Степанович… Вы заставили Милу похитить Люську, как и остальных несчастных девочек!

– Что ж, Григорий. Все это очень любопытно. Сыграем? – достает шахматы док. Да он издевается! Людей с пушкой положено бояться. Все не по моему сценарию, не так себе эту встречу представлял. – Гриша, опустите наконец этот замусоленный пистолет. Он вам не пригодится. Я доктор, а не секретный агент разведки. Вы моложе и крупнее меня. Оружия под столом у меня, к счастью, не спрятано. Двери вы закрыли на защелку, когда зашли, а сотовый телефон лежит на зарядке позади вас. Можете сами в этом убедиться. Бежать мне некуда, как и позвать на помощь. Вы здесь главный.

– Хватит, – повышаю голос. Телефон действительно за спиной. Зря вообще посмотрел. С нервами не справляюсь, док с легкостью перехватывает инициативу. Устоявшаяся роль врача и пациента. Но сейчас все иначе. Передо мной сидит не мой психиатр, а убийца. Настоящее чудовище, рожденное в облике человека. – Где Ника?

– К большому сожалению, у меня нет ответа на этот вопрос, – пожимает плечами Окунев, расставляя фигуры на доске. – Черные или белые?

– Вы думаете, что я шучу?

– Согласитесь, Григорий, врываться в кабинет психиатра с огнестрельным оружием в руках – не самая удачная шутка, – отвечает он, жестом приглашая сесть напротив. – Вы не убийца, господин Макаров, я искренне убежден в этом. Вы пришли поговорить, партия в шахматы ничем не помешает, разве что поможет разрядить обстановку и взглянуть на некоторые вещи под другим углом.

– Белые, d4. – Принимаю правила игры. Отвечает, конь на f6. – Вы выпустили меня из психушки, для чего? Хотели, чтобы я заново прошел через этот кошмар, нашел во второй раз тело дочери? Это такая месть?

– Месть? – переспрашивает док, на восьмом ходу забирая первую пешку. – Григорий, вы на протяжении пяти лет были под моим наблюдением. Разумеется, назвать вас самым покладистым пациентом язык не повернется, но я не думаю, что месть здесь была бы уместна. К тому же, если бы я хотел, чтобы вы покинули госпиталь, мне было достаточно оформить выписку. Задайте себе вопрос, для чего мне было идти на такие ухищрения, подставлять в первую очередь себя как заведующего отделением и ставить под сомнение результаты нашего с вами длительного лечения? Если вспомните, я с самого начала был против вашего участия в расследовании, предполагая, что эти игры укоренят фантастическо-иллюзорное восприятие внешнего мира. К моему глубокому сожалению, я оказался прав. Сейчас вы здесь, с оружием в руках, взяли в заложники своего лечащего врача. Вы умный, образованный человек, Григорий Константинович, думаю, вы сами можете дать оценку своим действиям. Такое поведение несвойственно здоровому человеку. – В чем-то док прав. Логично, нормальным здравомыслящим человеком меня даже с натяжкой назвать сложно. Но он ошибается, считая, что я не отдаю себе отчета в своих действиях, как и ошибается в игре, перемещая на одиннадцатом ходу пешку на f5. Слабо, у черных стесненная позиция, стоило сыграть h6. – Давайте попробуем разложить события, произошедшие с вами, по полочкам. Если я вас правильно понял, вы сказали, что нашли место, где погибла ваша дочь. Почему вы решили, что подверглись действию галлюциногена?

– Газ… Белый дым, – отвечаю я, в глаза смотрю. Слона моего съел, неплохой размен, через ход забираю коня. Никак не реагирует, стойкий, ничем себя не выдает, или я действительно ошибся? – Афанасьев был там, он видел монстров, был уверен, что они настоящие, как и я пять лет назад. Схожий образ, основанный на психическом восприятии. Я рассказывал про дионей, мозг принял наиболее подходящий образ, выдавая за действительность. Вот только для меня эта доза оказалась слишком слабой. После стольких лет дряни, которой вы меня пичкали, у меня развилась толерантность. Я не видел монстров, зато Люся и Мила остались. Они привели меня сюда. Я знаю, что это вы. По-хорошему спрашиваю, где девочка?

– Григорий, я правильно вас понимаю? Вы заново подверглись действию галлюциногена и утверждаете, что я похитил детей, основываясь на словах образа вашей дочери? Воздействие галлюциногенных веществ протекает у каждого человека по-разному. В зависимости от дозы, восприимчивости, психоэмоционального состояния. На этот раз вы не видели монстров, но призраки – такой же плод вашей фантазии, как и дионеи, – заводит свою шарманку врач. Не стоит, я и сам об этом думал, закономерный вывод. Я не могу быть уверен в существовании Люськи или Милы, как и полагаться на их слова. И все же я здесь.

– На основании слов вашей дочери, док, не моей, – пожимаю плечами я. Конь на b3, следующий ход Kc5. Это практически форсирует размен