Начало охоты, или Ловушка для Шеринга - Фридрих Незнанский

— Вы не сможете доставить меня в Москву, — проговорил он глухо. — Вам не дадут.

— Вряд ли я стану кого-то спрашивать, — все тем небрежным, ленивым голосом отозвался Кремнев.

— Вы из ФСБ?.. Нет?.. Тогда, вероятно, из Службы внешней разведки? Из разведки, да?

— Все может быть.

Шеринг саркастически усмехнулся.

— Разведка называется! — воскликнул он полным скепсиса голосом. — Не вы ли должны уметь прикидываться булавочной головкой? Так почему же из всех ваших дел торчит танковая башня?!

Егор, сжимая в руках руль, смотрел вперед.

— Не-ет, — насмешливо протянул Шеринг. — Вы не разведчики. Вы жалкие неумехи и чебалки!

— Полегче, Моня, — осадил его Кремнев.

Шеринг скривился.

— Это вы мне говорите? Тогда скажите, с кем это вы там устроили зарницу под моими окнами? Кто были эти шустрые мальчишки на джипах?

Егор не ответил и на этот раз.

— Не знаете! — торжественно констатировал Шеринг. — Вот именно! Вы антисекретная служба! Я выражаю вам свое презрение и недоверие! Я никуда с вами не поеду! Я буду орать и сопротивляться, ясно вам?

Егор усмехнулся и небрежно проговорил:

— Начинай.

— Думаете, не заору?

Егор убрал с руля правую руку, сжал пальцы в кулак и поднес кулак к лицу Шеринга.

— Знаешь, как это работает? — осведомился он.

Шеринг отпрянул и наморщил нос.

— Типичный жлоб, — презрительно констатировал он. — Как там говорят у вас в России? «Сила есть, ума не надо»?

— Есть такая поговорка.

— Так вот — она про вас!

— Ты мне льстишь, — отозвался Егор и свернул в узкий переулок.

— Куда мы едем? — поинтересовался Шеринг. И поспешно добавил: — Только не говорите, что в Москву. Меня уже подташнивает от ваших фантазий.

— Нужно кое с кем встретиться.

— С кем?

— С одним человеком.

— С каким?

Егор покосился на Шеринга:

— Тебе нужно его имя?

— Хотелось бы.

— У него несколько имен. И если я назову тебе хоть одно, я буду вынужден тебя убить. — Егор выдержал паузу и насмешливо осведомился: — Ты все еще хочешь знать, как его зовут?

Шеринг обиженно насупился и снова повернулся к окну.

— Я так и знал, — кивнул Егор.

* * *

Черная «ауди» остановилась перед светофором. И почти тотчас же возле нее остановился красный «порше» кабриолет. Из его музыкальных колонок неслась оглушительная музыка. За рулем кабриолета сидел седеющий толстяк лет тридцати пяти — тридцати семи в пестрой гавайке и с дорогими часами на руке. На носу у мужчины красовались солнцезащитные очки с зеркальными стеклами, в руке он держал телефон.

— Да! — кричал он в трубку по-русски, перекрикивая музыку. — Да, само собой!

От трубки под приборную панель автомобиля тянулся шнур.

— А ты выжди еще денек, пока совсем не упадут, и скупай все! — продолжал орать толстяк. — Через неделю снова подскочат — и мы трахнем конкурентов во все дыры!

Он осекся, почувствовав на себе чей-то взгляд, и повернул голову вправо. Несколько секунд он разглядывал Кремнева, затем кисло проговорил:

— Хелло.

Кремнев скупо отсалютовал ему ладонью.

Толстяк отвернулся и, обнажив в широкой ухмылке ровный ряд фарфоровых зубов, проорал в трубку:

— Ты приколись, Леха! Вот мы все ругаем Россию-матушку, а тут на меня такая рожа сейчас вылупилась — Люберцы курят!

Шеринг, услышав эти слова, взглянул на Кремнева и мило улыбнулся. Егор был невозмутим.

На светофоре зажегся зеленый.

— Бай! — проорал Кремневу толстяк, и его «порше» с ревом унесся вдаль.

Как только музыка стихла, Шеринг приник к стеклу и закричал по-английски:

— На помощь! Люди! Кто-нибудь!

Кремнев тронул машину с места и досадливо покосился на Шеринга.

— Помогите! — продолжал орать тот, прижимая нос к стеклу и отчаянно подавая знаки удивленным водителям проезжающих мимо автомобилей.

— Помо…

— Надоел, — сухо проговорил Кремнев и коротко ударил Шеринга локтем в шею. Шеринг обмяк и уронил голову на грудь.

Егор надавал на газ и пустился в погоню за растворяющимся вдали «порше».

Спустя семь минут «порше», по-прежнему грохоча музыкой, свернул на безлюдную улочку и припарковался у высокой белокаменной стены, за которой виднелась черепичная крыша роскошного особняка.

В глубине переулка появилась черная «ауди». «Ауди» медленно покатила вдоль тротуара и остановилась метрах в двадцати от «порше», над которым медленно раскрывался тент раскладной крыши.

Кремнев спокойно и внимательно следил за тем, как толстяк выбирается из машины, как вытаскивает за собой спортивную сумку с теннисной ракеткой.

Шеринг пришел в себя и попытался что-то сказать, но Егор, не глядя, снова коротко ударил его локтем, и Шеринг замолчал.

Толстяк тем временем миновал железный заборчик, отпер калитку в белокаменной стене и скрылся за ней. Как только калитка закрылась, Кремнев тут же выбрался из «ауди».

Спустя полчаса красавец «порше» несся по каменистой равнине. Кремнев сидел за рулем, вальяжно закинув локоть на дверцу, а кресло рядом с ним пустовало.

* * *

Полковник Уколов вбежал, запыхавшись и обливаясь потом, в свой кабинет и сорвал трубку с трезвонящего служебного телефона.

— Слушаю! — рявкнул он, прижав трубку к уху.

— Это я, — услышал он хрипловатый голос.

— Кто «я»? — нахмурился Уколов и посмотрел в окно.

За окном раскачивались на ветру верхушки деревьев.

— Кремнев, — отозвался собеседник.

Тщательно выбритое лицо полковника слегка побагровело. Он уперся кулаком свободной руки в столешницу и глухо проговорил:

— Кремнев? Почему ты?

— А некому больше, — последовал ответ.

Уколов внутренне похолодел. На окно упали первые капли дождя.

— Как это — некому? — угрюмо спросил Уколов, уже зная ответ наперед. — Где старший группы?

— Убит, — ответил Кремнев. — Накрыли нас какие-то удальцы.

— Так. — Уколов достал платок и промокнул вспотевший лоб. — Кто еще выжил?

— Кроме меня, никто.

Полковник почувствовал, как сжалось его сердце. Из всей группы захвата уцелел лишь один боец. Неужели операция провалена?