Не укради, не убий - Татьяна Аксинина

Маша вырядилась так, что у всех «глаз выпал». Обтягивающий костюм был словно выкован из золота, на асимметричной модной прическе сбоку притулилась невероятно изысканная шляпка. Туфли на высоком тонком каблуке. Колье из очень крупных камней, дорогие часы, серьги, сумочка. Залетела к нам на крышу, как жар-птица. Сказала всем что-нибудь неприятное. Максу: «Ну, ты и выбрал место! Дешевле только на тротуаре постоять». Мне: «Мило. Где нашла такой антиквариат?» Стасе: «Тебе не кажется, что надо походить на тренажёры?» И так далее. «Привет-привет! Хорошо выглядишь, но парфюм пора обновить. А ты – молодцом, но вот прическа… Что за вино? Ах, нет, я не пью, за рулём. Лучше кофе-латтЕ. Да-да, не лАтте, а латтЕ, в Париже все так говорят. Простите, мне пора, ещё полно дел сегодня, пишите, звоните!». К счастью, пробыла недолго. Без Маши всем стало уютнее и веселее.

Максим расстарался заказать популярную музыку нашей юности. Правда, мнения разошлись: кому-то не нравился Лепс, кому-то Юлия Савичева. Сошлись на Трофиме, он никого не раздражал. Даже немного потанцевали. Затем вниманием завладела Стася, она вдвое располнела после вторых родов, но была полна оптимизма, «потом похудею». Насидевшись дома в чужой стране, она не могла наговориться. Рассказы о Лондоне перемежались восторгами от малышки Софийки. Потом Стася попросила Арину показать картины, а когда ты вынула их из холщевой сумки и поставила на стульях в ряд, стала так их нахваливать, что одна дама за соседним столиком попросила визитку. Я предложила провести лотерею и разыграть один летний пейзаж. Как ни возражала наша художница, мы мигом скинулись на сумму чуть больше цены, на салфетках написали номера, скрутили в шарики и сложили в пустую хлебницу. Выиграла Рита и клятвенно обещала повесить картину в своем офисе на самом видном месте. А Юля и Сережа сказали, что в Москве такие картины продаются в 3 раза дороже, и если Арина рискнет парочкой работ небольшого формата, они их продадут и переведут деньги. Зная Сережу, я подумала, что он тактично пытается помочь однокурснице. Во всяком случае, Юля выбирала картины как для себя.

Света под конец взгрустнула, она давно бросила попытки прокормиться за счет живописи. Талант у неё – не меньше, чем у Арины, а приходится торговать рассадой с весны до осени в пристройке на улице. Я, как могла, её отвлекала, расспрашивала про семью, про ребятишек, с энтузиазмом смотрела фотографии в телефоне. Сразу видно художественное образование: кадры очень удачные по композиции и по цвету. Радуют глаз не только детишки, но цветы, домики, облака. Тут как раз парни заказали ещё по бокалу «на посошок», и все повеселели. Опять всплывали забавные истории времен учебы: «а помнишь?», «а помните?». С вечеринки я ехала домой на такси довольно поздно, «недолго посидеть» не получилось. Приятно было побыть среди тех, кто знал тебя восемнадцатилетней и сейчас видит такой же. Я как будто окунулась с головой в юность и стала на десять лет моложе.

Дима позвонил поздно вечером. Я валялась в кровати, не спала, смотрела какую-то французскую комедию. Дима долго извинялся, что звонит поздно, и что не сможет приехать сегодня. Он нашел этого Вежнина, нотариуса. Но, к сожалению, тот ничего не сможет рассказать: Вежнин погиб седьмого августа, в тот самый день, когда мама составила завещание. В доме где, находился офис Аркадия Юрьевича, произошел взрыв. В то время по городу прокатилась волна террористических актов, пострадали несколько домов, кафе. Вежнин в момент взрыва находился в офисе.

Дима пожелал мне спокойной ночи. Какая может быть спокойная ночь? Дима сказал, что без всяких сомнений тот взрыв был террористическим актом, случайностью, но я не поверила. Кстати, как там продвигается дело Юркова? Ищут ли настоящего убийцу или опять хотят на случайно подвернувшего человека повесить? «Доблестные органы», что они могут!

Заводские цеха были заброшены и давно. Сквозь заржавевшие конструкции на земле прорастала высокая трава. Там и сям торчали какие-то балки, искореженные трубы, обломки бетонных плит, валялись ржавые бочки и другие железки.

«Ну и место для съемок! И что здесь можно снимать?» – подумал Павел.

Главный цех, где собственно и проходили съемки, оказался вполне приличным зданием, с крышей и стенами. Толпились какие-то люди, с грузовика сгружали реквизит и таскали его в открытые ворота бывшего цеха. Павел вошел за ними вовнутрь. Щуплый человек в очках громко кричал на кого-то. Длинные волосы его тряслись от гнева. Он махал рукой в сторону, и что-то пытался донести до группы людей с реквизитом.

– Извините, что отрываю, – обратился к нему Павел, – могу я увидеть Яну Огневу?

– Джейн? – переспросил длинноволосый, – она там. Он махнул рукой куда-то в левый угол.

В левом углу тоже кричали, и кричала сама Яна Огнева. Её трудно было не узнать. Выглядела она в точности, как на фотографии, при этом одета была в яркие оранжевые облегающие штаны и короткий оранжевый топ. Яна махала вилкой под носом у полного человека, который сидел за столом и невозмутимо жевал бутерброд. На столе перед ним в пластмассовом контейнере остывала лапша быстрого приготовления.

– Я не потерплю… опять ночная съемка из-за того, что ты вовремя не оторвал свою задницу… я неделю не отдыхала… почему нет горячей воды в гостинице…

– Яна Станиславовна Огнева? – Спросил Павел, прерывая монолог девушки. – Могу я задать вам несколько вопросов. Я капитан Щукин из следственного комитета.

Павел открыл свое удостоверение. Яна выпрямилась, отбросила вилку и повернулась к Павлу.

– Следователь? Что надо?

– Может, мы куда-нибудь отойдем, где будет не так шумно. Я хочу задать вам буквально несколько вопросов.

Яна, не оборачиваясь, прошла куда-то в середину помещения и остановилась.

– Слушаю.

Её фиолетовые глаза уставились на Павла. Он смутился.

– Ну и макияж у вас!

– Что не нравится, считаете, некрасиво? А многим кажется, что клёво.

– Красиво. Но ярко и глаза у вас странные.

– Макияж – это для съемки, а глаза – линзы под макияж.

Слева от них снова застучали, устанавливая реквизит.

– Вы знакомы с гражданином Юрковым?

– Зачем спрашиваете? Конечно, я знакома с этим гадом. Собственными руками убила бы!

– Убили бы? – Удивился Павел.

– Да, взяла бы нож и зарезала мерзавца. Или по башке ударила, чтобы зашевелился.

– Вы видели его в пятницу, 29 июня?

– Естественно. Глаза бы мои на него, паразита, не смотрели!

– Вы поссорились с ним, вы были разгневаны на него?

– А что бы вы