Плохая кровь - Сара Хорнсли

– Подождите. Вы журналистка? – Ее лицо становится серым, на нем отражается неподдельный испуг. Я изумляюсь: чего она боится? Меня?

– Я не журналистка. Вы можете мне доверять. Честное слово.

– Нет-нет-нет, я думала, вы просто любопытная посетительница… – Она начинает судорожно хвататься за собственное горло.

– Просто позвоните мне, ладно? Я хочу узнать правду, вот и всё, – настойчиво говорю я.

Когда выхожу на улицу, в голове у меня крутятся слова: «Вы можете мне доверять. Я хочу узнать правду». Из моих уст это прозвучало так просто и легко… Я сжимаю зубы. Считаю до десяти. Счет доходит до семи, и тут звонит мой телефон. Не может же она так быстро попытаться связаться со мной? Я достаю телефон из кармана куртки и вижу, что на экране высвечивается имя Ноя. Нажимаю на красную кнопку, чтобы сбросить звонок. «Не сейчас, Ной». Я не хочу, чтобы он почувствовал, что что-то не так, – и не уверена, что смогу настолько подавить панику, охватившую меня, чтобы она не прозвучала в моем голосе.

Я уже чувствую, как начинаю катиться вниз по спирали. Это резкое падение в то, что можно назвать только черным облаком неотвратимого рока. Такое странное, мелодраматичное выражение – «неотвратимый рок», – но когда Айя впервые использовала его для описания тревоги, которая иногда парализует меня, оно подошло идеально. Это самое точное словосочетание, которым можно определить вихрь страха, бушующий у меня внутри.

Айя…

Я закрываю глаза и улыбаюсь. Как за спасательный плот, цепляюсь за осознание того, что сегодня днем предстоит еженедельный сеанс, а значит, мне нужно продержаться всего несколько часов, и она сумеет мне помочь. Спешно отправляю сообщение, спрашивая, не против ли она, чтобы сегодняшняя сессия проходила по «зуму», а не лично; но пока не сообщаю, что я – спустя столько лет – наконец-то вернулась сюда. Мне интересно, как она отреагирует. Хочу увидеть выражение ее лица, когда я скажу ей об этом. Она сразу же отвечает «конечно», и я расправляю плечи.

«Я не одна».

Иду и твержу эти слова, пока пульс не начинает замедляться. Обычно я все обсуждаю с Ноем. Я всегда восхищалась его способностью твердо стоять на ногах, когда меня шатает из стороны в сторону. Это одна из причин, по которой я впервые обратила на него внимание и по которой мы так хорошо взаимодействуем. Среди бурь жизненного хаоса Ной всегда прочно держится на якоре. И сейчас мне тяжело без возможности опереться на него – не только потому, что мне не помешала бы его сила, но и потому, что я чувствую, как это отдаляет меня от него, вбивает клин между нами. Все мои тайны всплывают на поверхность, угрожая разлучить нас.

Я вижу их, как только сворачиваю за угол с центральной улицы. Стервятники слетаются на запах крови – как я и предполагала. Журналисты сгрудились возле полицейского участка, несомненно ожидая заявлений от детектива-сержанта Сорчи Роуз. Она не арестовывала Джейка, и я сомневаюсь, что она вообще имеет какое-то отношение к этому делу. Арест производила полиция Лондона, но сержант Роуз – лицо нашего города. Журналисты хотят, чтобы она прокомментировала ситуацию.

Вскоре они начнут расползаться всё дальше по городу, пытаясь составить полное представление о том, кем был Джейк, какой была его жизнь. Несомненно, при этом они станут искать причину, по которой он превратился в монстра, коим его считают. Кроется ли эта причина в его детских годах? Я уверена, что именно поэтому они здесь. Это часть общего интереса к реальным преступлениям: что делает человека убийцей?

Все знают, что мы с ним в то время были парой, и я не сомневаюсь, что мое имя в конечном итоге будет кем-нибудь упомянуто. Пройдет немного времени, и они постучатся в двери маминого дома. Я должна быть готова.

О чем они будут спрашивать? Что я должна им сказать?

Прежде

Джейк‑любовник

Джастина не передумала. Как и собиралась, она просто сбегала на крыльцо за зонтиком и поспешила туда, где стоял, укрывшись под деревом, Джейк. Ее платье было мокрым насквозь, промокшие волосы падали на плечи. Дождевая вода капала с ее подбородка.

– Я готова, – хмыкнула она, и он засмеялся, пробираясь под зонтик и перехватывая у нее рукоять.

Джастина говорила не умолкая, пока они шли от набережной до офиса мамы Джейка, держась за руки, словно давние друзья. Самое странное, что во всем этом не ощущалось ни неловкости, ни напряжения.

– Не смей, – рассмеялась Джастина, сообразив, что он делает, когда Джейк в третий раз уверенно направился к самой большой луже, вынуждая девушку либо пройти по воде, либо выйти из-под зонтика. На этот раз, вместо того чтобы обойти лужу, она шагнула прямо в нее, а затем топнула, обрызгав Джейка водой. Он сделал вид, будто эта выходка разъярила его, а затем тоже залез в лужу.

Что это было? Он давно не вел себя настолько по-детски.

Это ощущалось как свобода.

Неужели это оно и есть? Неужели это и есть влюбленность?

Джейк знал, что он романтик по натуре, отец всегда говорил ему об этом. Но сейчас ему не казалось, будто происходящее между ними – плод его воображения или желание увидеть в простой случайности нечто большее. Он отметил, как смотрит на него Джастина. Это было похоже на электрический ток, бегущий между ними.

Черт, а ведь отец разозлится, если они опоздают на ужин…

– Перемирие. Я объявляю перемирие! – крикнул Джейк, вскинув ладонь свободной руки вверх, и Джастина грозно свела брови. – Я готов весь день плескаться в этой луже, но мне нужно забрать маму из офиса, а то отец меня убьет.

– Да, сэр, извините, сэр. – Джастина сделала реверанс и спряталась под зонтик.

* * *

Мама Джейка заметила их через окно офиса и даже приоткрыла рот от изумления. И Джейк, и Джастина были мокрыми насквозь.

– Что вы творите? – спросила женщина, распахнув дверь и поспешив втащить их в теплое помещение. Она вечно вела себя ужасно по-мамски.

– Папа строго-настрого приказал мне сопроводить тебя домой, поскольку ужин назначен на семь вечера. Мол, «ты ведь знаешь, что ей понадобится чертова уйма времени, чтобы подготовиться» – это не я сказал, это он сказал!

– Наглец! – Мама посмотрела на Джастину, притворяясь, будто возмущена. А потом перевела взгляд на Джейка, и он увидел, как в ее глазах сверкнуло любопытство. Он никогда раньше не знакомил маму с девушками. Значит, так оно и бывает? Одна-единственная прогулка, но он