Ипотека на Марсе - Дарья Донцова

– Разве это базар? – улыбнулся полковник. – Если кто кого в самом деле к праотцам отправить собрался, он так себя вести не станет. Дверь распахнет и молча с порога всех уложит. Просто покричали, пар выпустили. Бывает.

– И Дарья тоже глазом не моргнула, – не умолкал певец.

Я старательно улыбнулась. Верно! Я не моргнула и не завопила, потому что у меня от страха все мышцы парализовало, веки не двигались, голосовые связки не работали. И, на мое счастье, нижний этаж тела тоже заморозился. Исключительно по этой причине я не описалась от ужаса.

– А, – махнул рукой Дегтярев, – Дашенцию я лично выучил. Она огонь. Железная женщина. Никогда не впадает в панику.

Я чуть не вывалилась из кресла. Ну и ну! Полковник меня похвалил? Да быть такого не может! Но дальше случилось нечто невозможное – Александр Михайлович обнял меня.

– Умница она. На французском, как на русском, шпрехает. Моя правая рука… Ну, давайте поговорим о деле.

– Хорошее предложение, – согласился Константин и сел рядом с Аллой Николаевной. – Жена все про подземный ход рассказала. Мы ничего про него не знали.

– А мы и подавно не владели этой информацией, – кивнул Юркин.

– Да, – прошептала Олеся.

Потом она вынула из сумки носовой платок, прижала его к лицу и тихо заплакала.

– Давайте успокоимся, – произнес Дегтярев, – забудем про эмоции. Пока у нас одни размышлизмы. Похоже, Вера сумела близко подружиться с Алевтиной Николаевной Воробьевой, так?

– Да, – подтвердила Алла Николаевна. – Девочка первое время от всех дистанцировалась. У нее… Простите, Максим и Олеся, но знаний у подростка ни по одному предмету почти нет. И… ну… извините, скажу правду. Наш психолог…

В дверь постучали.

– А вот и она! Наконец-то! – обрадовалась Алла Николаевна. – Входите, входите, ждем вас с нетерпением!

Глава тринадцатая

В комнату вошла стройная брюнетка в очках. В первое мгновение мне показалось, что ей лет тридцать. Но когда женщина села в кресло, стало понятно, что она значительно старше.

– Звонарева Виктория Павловна, – представила даму Алла Николаевна, – кандидат психологических наук.

– Вы попросили меня рассказать о Вере, – сразу схватила быка за рога Звонарева. – Хочу предупредить: то, что клиент говорит на сеансе, является тайной. Ни за какие деньги разглашать ее не стану. Могу лишь рассказать, какое впечатление на меня произвела девочка во время первой встречи.

Виктория посмотрела на Олесю.

– По правилам воспитательного центра я никогда не общаюсь с родителями. Но сейчас особый случай. Вы, наверное, мать?

– Да, – кивнула жена Максима.

– Вера описала вас как женщину, которая в молодости вытворяла всякое дерьмо. Это ее слова, «всякое дерьмо». Далее девочка продолжила: «Баба потом сообразила, что денег у нее нет, и сумела удачно выйти замуж. Теперь ужас, как…» – Психолог вынула из кармана брюк записную книжку и продолжила: – «…боится опять стать…» – далее нецензурное слово, которым называют женщину, которая продает свое тело за деньги.

– ….! – вырвалось у Максима.

У Олеси вытянулось лицо.

– Я никогда не занималась проституцией!

Виктория приподняла одну бровь.

– У вашей дочери другое мнение. Подросток уверена, что вы притворяетесь любящей женой, а на самом деле вы супруга терпите только из-за его немалых денег. Сопровождаете мужчину на гастролях из страха, что он другую женщину себе найдет.

– Ложь! – подпрыгнула Олеся. – Это Макс просит меня с ним летать, ему во время долгих гастролей нужен родной человек рядом. Если на два-три дня улетает, то я остаюсь в Москве. А тур в несколько месяцев – только со мной. При этом Вера никогда в одиночестве не оставалась, с ней всегда была Софья Антоновна, няня. Она с дочкой познакомилась, когда той еще месяца не исполнилось.

– Жену забрали с маститом в больницу, операцию пришлось сделать, – сказал Юркин, – и моя секретарша посоветовала Соню. Она врач-педиатр, отличный специалист, получала в поликлинике три копейки. Уговорили ее у нас работать и ни разу не пожалели. К сожалению, Софья скончалась, и вот тогда девчонка совсем распоясалась.

– Вера давно не крошечная, – зашептала Олеся, – но… э… э… ее поведение… ну…

– Девочка вела себя не так, как положено, – подсказала Звонарева.

– Да-да, – согласилась Олеся. – Устраивала разные демарши… Впервые мы оставили ее на два месяца, когда ей исполнилось семь. Я с мужем на гастроли улетела, а Вера простудилась. Соня ушла в булочную, отсутствовала минут двадцать. По какой причине Сонечка ушла? Пришлось няне в магазин бежать… – Олеся посмотрела на психолога. – …потому что Вера захотела булочку с корицей! Няня ей сказала: «Хорошо, сейчас тесто поставлю». Дочка закричала: «Нет! Принеси из магазина, твои невкусные!» Ребенок болен, капризничает – неправильный момент для воспитательной работы. Софья ей объяснила: «Могу сходить в булочную, но тебе придется недолго побыть дома одной». Вера в ответ: «Беги давай! Булочку хочу!» Няня отправилась в магазин, но все время говорила с Верой по телефону. У девочки своя трубка тогда уже появилась. На обратном пути Софья услышала из телефона крик: «Пожар!» Няня помчалась так, словно за ней гонятся голодные волки! Добежала до квартиры. Дверь открыта, коврик у входа тлеет. Вера в прихожей плачет: «Запах пошел! Открыла дверь, а там огонь!»

Олеся обхватила себя руками.

– Естественно, половик я потом выкинула, решила, что кто-то из соседей по лестнице спускался и сигарету бросил. В доме живут приличные люди, но мало ли. Меня происшествие здорово испугало. Потом у нас еще один пожар случился – под Новый год замкнуло гирлянду, когда дочка опять дома на короткое время одна осталась. Она выбежала на лестницу, начала колотить в дверь соседей сверху. У нас на этаже были две трешки, которые мы в одну квартиру объединили.

Олеся затряслась.

– Мы с мужем тогда опять были на гастролях. Вера захотела шоколадного деда мороза. Няня пообещала ей такого купить, когда мы вернемся, побоялась ребенка одного оставить. Но дочь истерику закатила, и Соня полетела в магазин. И все по тому же сценарию пошло! Пожар, слезы, вопль! Затем вспыхнула занавеска на кухне, и еще была масса всяких неприятных случаев. Кошка у нас пропала, собака не пойми как из дома убежала…

– Как только уедем, так беда и приходит, – покачал головой Максим. – Один раз Олесе пришлось из Екатеринбурга спешно домой лететь – Соня свалилась с тяжелым отравлением, поев колбаски.

– Ну, – хмыкнула психолог, – некоторые дети большие мастера пугать родителей, устраивать всякое-разное.

Юркин нахмурился.

– Вы… намекаете, что дочь… сама все поджигала?.. Животных наших выгнала, Софье какую-то дрянь в еду подлила?..

– Ну, – осторожно начала Виктория, – тайна беседы