Всё и ничего. Как выжить в одиночку? - Лариса Королева

узнал, мы с курсантами ещё выпили, и мне надо было как-то грамотно от них отколоться. Сказал, что пойду за вещами в гостиницу, но парни решили меня проводить. Водку, которая была у них, мы уже допили, и споить мне их не удалось, не та доза. Тогда у меня созрел другой план. По пути купил два баллона пива и ещё одну бутылку.

Пришли ко мне в гостиницу, и там мне уже удалось их напоить. Хотя сам я уже почти не пил. Парни вскоре свалились оба на соседнюю кровать. А я спокойно выселился, вызвал такси и уехал на вокзал.

– А с исполнителем так и не удалось поговорить? – спросила Аста.

– Удалось. Чуть позже, вовремя другой командировки в тот же город… Аста, времени у меня совсем мало, не хочется на встречу опаздывать, поэтому расскажу очень коротко…

Честно говоря, я и сам не верил, что у меня что-то получится, ведь исполнители строго засекречены. Где я его найду? И тут помог случай. Я приехал на поезде и вдруг встретил офицера, с которым вместе в армии служили. Пошли в кафе, выпили, и за разговорами: «Как ты, что ты, где ты?», я рассказал, что учусь на юрфаке и работаю в газете. Упомянул и про то, что по одному из материалов хотелось поговорить с исполнителем, да только к этой теме не подступиться.

Он со мной согласился, а потом ещё выпил и вдруг заявляет: «А у меня брат из этой же системы». Я прошу: «Так, может, он мне устроит встречу?» Бывший сослуживец пообещал с братом поговорить, проводил меня до гостиницы, я заселился и дал ему номер телефона.

В общем, брат сослуживца устроил мне встречу с исполнителем. Это происходило в наглухо зашторенной комнате, мужчина сидел ко мне спиной. Неудобных вопросов о его личности я не задавал. Он рассказал мне практически то же самое, что я узнал во время визита в тюрьму, разве что добавил, что перед казнью всегда читает уголовное дело преступника, чтобы понимать: за что.

Но самое интересное заключалось в том, что он был против смертной казни! И потому, что случаются судебные ошибки, например, за преступления Чикатило сначала был расстрелян невиновный человек. И потому, что быстро умереть – это слишком легко. Пусть человек получит пожизненное заключение, трудится на зоне на благо общества, чтобы даром его не кормить, и терзается тем, что совершил… Всё, Аста, я побежал.

Григорьев исчез за поворотом, ведущим к выходу из кафе. Брока осталась сидеть за столиком в глубокой задумчивости: а смогла бы она такой материал написать? А потом вдруг пришла другая мысль: а смогла бы она привести приговор в исполнение? Ну, что тут такого, если надо просто выстрелить в маньяка, убийцу, и всё по закону, и это твоя работа… А не снятся ли потом «законным» исполнителям их «законные» жертвы? Впрочем, не очень это сегодня актуальный вопрос. Мораторий на смертную казнь действует уже почти четверть века.

В это время Браилова по указанному адресу подвёз на своём джипе помощник. Адвокат, сидевший на заднем сидении и читавший по пути текст «Приговора» по уголовному делу, конечно, не подозревал, что окажется в ненужном месте в ненужное время. Он отреагировал на удивлённый вопрос водителя: «Что это тут происходит?», поднял голову от бумаг и увидел две полицейские машины и одну «скорую». Из распахнутых кованых ворот частного двора выходили двое мужчин в халатах салатного цвета с носилками, на которых лежало прикрытое белой простыней тело.

К джипу помощника адвоката подошёл полицейский и сурово предложил:

– Документы предъявите, пожалуйста!

«Ну, вот, кажется, приговор приведён в исполнение, – подумал Рудольф. – И у полиции есть основания подозревать, что если это сделал не лично я, то некто по моей прямой указке».

О воспитанных бомжах

и профилактике

На месте преступления Константин оказался первым. Он как раз проезжал мимо того самого проулка, в котором произошло убийство, когда ему позвонил шеф. Ответив на звонок, оперуполномоченный повернул налево, потом ещё раз налево и подъехал к нужному дому по параллельной улице. У железных ворот стояли белый джип, красный форд и дородная женщина лет пятидесяти, которую Мудров сразу же про себя окрестил «Пожарной машиной» за красную куртку и такую же яркую помаду. Женщина быстро и нервно курила, но, увидев подкатившего прямо к забору парня на скутере, бросила сигарету в траву и мгновенно забралась в свою машину.

Ну, что же, не в первый раз такая реакция на его появление, впрочем, неудивительная. На полицейского Костя явно не был похож. К тому же прибыл через несколько минут после поступившего в дежурную часть сообщения, что происходит нечасто. Оперативник спешился, снял мотоциклетный шлем, уложил его в кофр, достал служебное удостоверение и приложил его в открытом виде к стеклу форда со стороны водительского сидения. Испуганное выражение лица женщины сменилось на понимающее, она разблокировала двери и принялась неловко выбираться из машины.

– Здравствуйте. Это вы обнаружили тело? – сразу перешёл к делу лейтенант.

– Я. Риелтор я. Перцова Анна Артуровна. Дом этот на продажу выставлен. Я с клиенткой приехала, а тут…

– Где?

– Там, в сарае. Только вы сами идите, я больше не хочу на это смотреть.

– Хорошо, ждите здесь.

Константин прошёл во двор и заглянул в открытую дверь то ли кладовой, то ли мастерской. Не хотелось думать о покойнике цинично, но на ум тут же пришло выражение, что труп явно «не первой свежести». Ни следов крови, ни следов борьбы. И судя по тому, что в выходные дни шёл дождь, во дворе и на улице не будет отпечатков обуви.

Судя по неестественному положению головы, (подбородок почти касался плеча), у убитого мужчины сломана шея, определил оперативник. И его вдруг охватило чувство невосполнимой утраты, но не по погибшему, а по расследованию уголовного дела. Интуитивно почувствовалось: безнадёжный висяк…

Мудров вернулся к машинам, у которых, затягиваясь коричневой сигаретой, переминалась с ноги на ногу «пожарный» риелтор, и спросил:

– Вы же не в первый раз сюда приезжаете?

– Нет, далеко не первый. Никак не продаётся дом. А сегодня молодую женщину привезла, беременная она, для матери жильё ищет. Я только сарай открыла… Девушка тут же на улицу побежала, и вывернуло её там под кустами. А пока я в полицию звонила, она к остановке почти бегам понеслась. Но у меня есть её координаты, если что.

Оперативник понимал, что беременная клиентка в этой истории ни при чём. Можно её, конечно, потом опросить, но ничего существенного для дела это не даст.

– Погибший вам не знаком? Не видели его раньше?

– Да вроде нет. У меня память на лица хорошая, хотя у этого человека лицо сейчас как-то не очень…

В проулке показались двое молодых полицейских, оба в форме. Костя определил их как участковых. Опорный пункт полиции, насколько он помнил, отсюда в пяти минутах хода, на машине дольше добираться. Скоро здесь будет столько народа, что не протолкнуться. Следователи, эксперты, санитары, понятые… И обязательно высокое руководство, как же без него, если убийство…

В то время, когда Аста безнадёжно высматривала из своих окон скутер Константина и его самого, он сидел на пластиковом стуле, стоящем на зелёной траве, в шортах и футболке, и подставлял лицо и открытые части тела яркому весеннему солнцу.

В это воскресенье они с дедом приехали в гости к Владимиру Леонтьеву, полковнику милиции в отставке, другу детства и бывшему сослуживцу Алексея Мудрова.

Весной и осенью, когда не слишком жарко или холодно, Косте нравилось просто сидеть на ухоженном участке и любоваться ровными рядами пушистых туй вдоль кирпичного забора и керамическими клумбами с белыми и красными тюльпанами. Вот и сейчас он, слегка прищурившись от солнца, смотрел на цветущую сирень, пьянел от её запаха и надеялся, что сегодня его не выдернут из этого загородного рая, дадут хотя бы один день расслабляющего отдыха.

«Старшие по званию», как шутя называл Костя деда и его друга, сейчас сидели в крытой ондулином деревянной беседке в похожих спортивных костюмах и о чём-то говорили. Из дома вышла жена Владимира Вера в летнем голубом платье с короткими рукавами и с подносом в руках, осторожно спустилась по ступенькам крыльца и прошла по выложенной декоративным камнем дорожке в беседку.

– Костя, – донесся оттуда