Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

Потом он сказал: «Я не могу сделать это здесь. Это неправильно», – и Мария поняла, что в этот момент он хотел причинить ей боль. Неизбежное произошло, он дошел до той точки, когда она стала ненужной. Помехой.

Но что, если ее мама, папа и Оливер умерли? Если он сказал правду? Не лучше ли и ей тогда умереть? Что с ней будет, если она выживет? У нее никого тут нет. Никого на Аляске. Она чувствовала, что тоже так больше не может. Ей хотелось плакать, но она понимала, что Чарли это разозлит.

Теперь они шли обратно к хижине. Началось извержение Редаута. Мария ощущала слабое содрогание земли и слышала грохот, но ей было все равно. Плевать, если пепел навсегда погребет их обоих под собой. Чарли несколько раз останавливался, стоял тихо и прислушивался. Она не знала, прислушивался ли он к вулкану или слышал голоса. Он снова вытащил пистолет и шел с ним в руке, пробиваясь сквозь снег и постоянно оглядываясь по сторонам. Он бормотал себе под нос, кашлял, напевал, и его странное поведение пугало ее. Что случится, когда они придут назад?

Они шли примерно четверть часа. По дороге он несколько раз говорил: «Нет, это место не годится», – и каждый раз она не могла дышать, думая о том, что будет, когда он найдет подходящее место. Она описалась от страха, но он не заметил этого. Моча беззвучно просочилась вдоль ее ноги, и сначала в одном сапоге стало тепло, а потом нога начала мерзнуть сильнее.

Они дошли до хижины, и Чарли был зол.

– Там лежала моя сестра. Понимаешь? Моя младшая сестра. Она пролежала там десять лет. Ты была так похожа на нее, но вы совсем разные. Ты другая. Ты пахнешь иначе. Все неправильно.

– Прости, – пробормотала она. Ей было жалко девочку, которая напоминала ее, но все-таки напоминала недостаточно, и которая умерла по какой-то причине.

– Прости? – закричал он. – Тебе жаль? Это твой папаша застрел мою мать. Все последние годы Асгер Вад был всего лишь бледной тенью в моей памяти. Но однажды я увидел его, когда зашел к брату в университет. Там, в офисе брата, стоял он, живым-живехонек. Тот, кто сделал это. И все вернулось.

– Мой папа не убийца, – пробормотала Мария.

Чарли улыбнулся улыбкой, которая ей не понравилась.

– Твой отец был неосторожен, так ему не терпелось подстрелить медведя. Вот он и попал в нее. Я видел, как она упала, и испугался, когда заметил их. Я струсил и спрятался за кустом. Прятался, пока Бет стояла там и кричала, кричала, кричала. И вот они подошли. Твой отец и Гриффин. Я услышал, как они говорили о тюрьме. Что их посадят за это. Тогда Гриффин достал пистолет и застрелил ее, Бет. Выстрелил ей в шею, будто она была каким-то животным. Они думали, что Бет была единственным свидетелем.

Чарли спрятал лицо в ладонях.

– А я, трус, лежал в кустах, смотрел на все это и ничего не сделал. Потом я проследил за ними, когда они оттащили тела и спрятали их в пещере. Потом Гриффин помочился на дерево у скалы. Подумать только… Помочился. А я… Мне пришлось просидеть в пещере два дня, пока отец не нашел меня. Знаешь, сколько мух может налететь за это время, даже в сентябре? Очень много, Мария. Больших мух. Они откладывают яйца. Казалось, что мама и Бет сами стали мухами. Они шевелились.

Он сделал ползущее движение рукой.

– Но ведь папа сделал это не нарочно, – сказала Мария, дрожа всем телом. – Почему ты не убил Гриффина?

– Хороший вопрос, Мария, – сказал он и склонил голову к плечу. – Во-первых, я не знал, кто такой Гриффин. Мне пришлось выпытать это у твоего отца, прежде чем он умер. А это заняло много времени, скажу я тебе. Мне пришлось делать вещи, которые я бы в других обстоятельствах не сделал.

Мария вспомнила окровавленный клочок бумаги с именем Гриффина. Так вот в чем дело. Ее отец привел убийцу к Гриффину.

– Во-вторых, – продолжал Чарли, – я поступил так, чтобы дать понять Гриффину: месть настигнет и его. Он должен был бояться. Думать о том, что значит кукольный домик. И ждать меня. Твой отец был просто генеральной репетицией, если можно так выразиться. А Гриффин стал вершиной замысла. Месть свершилась.

Мария сглотнула. Глубоко внутри она знала, что это правда. Она помнила противного Гриффина, перед которым всегда пресмыкался отец. Теперь она поняла почему, и от этой мысли ее замутило.

– Твой отец тоже был трусом, – сказал Чарли, будто прочитав ее мысли. – Он позволил Гриффину застрелить маленькую девочку и спас свою карьеру. Но теперь я прихлопнул двух мух одним ударом, прости за каламбур. Я отомстил за смерть своей семьи и помог брату получить должность, которая предназначалась Асгеру Ваду. Скоро… скоро я присоединюсь к нему в Анкоридже. Но, видишь ли, Мария… Я не могу взять тебя с собой.

Она заплакала.

– Не убивай меня, – сказала она.

– Ш-ш. – Он склонил голову к плечу. – Я не сделаю этого, Мария. Обещаю тебе.

Но она не верила ему. Она прочитала это в его глазах. Глаза стали пустыми, и он отвел взгляд. Он убьет ее. Но, может, рай все-таки есть там, наверху. И там ее мама, папа, Оливер и множество разных животных.

И тут началось. Небо потемнело, будто его внезапно накрыла огромная черная туча, вокруг стал падать пепел. Она сразу почувствовала его в носу и во рту и начала кашлять. Так же было и в прошлый раз, и мама велела зайти в дом. Но теперь мамы нет, и на этот раз все гораздо хуже, потому что Редаут так близко.

– Как нельзя удачнее, – сказал Чарли так тихо, что она едва расслышала его. – Все будет выглядеть так, будто этого никогда не случилось.

– Чего не случилось? – спросила она.

– Мария, не хочешь слепить снеговика? Если пойдешь вон туда, подальше от меня, то сможешь слепить отличного снеговика.

64

Редаут скрылся из виду, и они теперь находились в лесу. Ветер немного усилился, и снег то и дело сыпался с тяжелых ветвей. Сперва все еще светило солнце, бросая тени им под ноги. Но потом его словно фильтр закрыл. Трокич поднял голову к небу, но не увидел облаков, только бледную вуаль пыли. Он чувствовал, как в сердце заползает страх: им не спастись из этого черного ада, в котором где-то совсем рядом прячется убийца.

– Это уже близко, – сказала Энджи.