Месть за миг до вечности - Татьяна Аксинина

ужинал Генрих в гостинице примерно с 8 до 10 вечера. Лариса Хмель обычно его сопровождала, а оператор предпочитал отдыхать отдельно. Марьяна надела свое лучшее платье, то, что сшила у портнихи к семидесятилетию. Оно не было поношенным, плотный шифон вишнёвого цвета не полинял, не истрепались однотонные кружева. Сначала Марьяна берегла его, потом пополнела и не могла носить. Ещё два года назад она бы в него не влезла, но сейчас оно стало даже чуть свободнее, чем было. Кружевной воротник-стоечка прикрывал шею, длинные кружевные рукава и перчатки скрывали руки. Поредевшие волосы Марьяна гладко зачесала в пучок, а сверху надела золотистый парик-каре, подарок Маши. Лицо гримировала долго и тщательно. На 10 лет моложе получилось, а хотелось бы на 20! Жаль, платье не скрывало ноги полностью, пришла бы в тапочках, а так пришлось мучиться в туфлях. Когда они стали так сильно жать ноги? Да, она же их последние лет 5 не носила. Гольфы вместо колготок, а то бы на улице умерла от теплового удара. В зале терпимо, работает кондиционер. Она потягивала сок и делала вид, что изучает меню. Ну, где же этот Генрих!

Он вошел – и Марьяна чуть не вскрикнула. Рост, походка, движения – как он похож на её Генриха! И голос в жизни оказался почти таким же – красивый баритон. Нет, он не полная копия деда, да и моложе на 5 лет. Но глаза, эти красивые лучистые серые глаза! С ним была женщина, которой доверили роль Марьяны. «Ужас! Прическа лохматая, пряди волос торчат во все стороны. Баба-Яга какая-то! Молодая, конечно, лет тридцать-тридцать пять. И мордашка смазливая. Надо отдать должное: есть и грудь и попа. По этому признаку, похоже, подбирали на чей-то невзыскательный вкус. Перед Генрихом она играет юную, беззаветно влюбленную девушку, но отчетливо просвечивает мысль: «Ты – мой шанс, и я его не упущу». Наверное, ему, как профессионалу, это тоже понятно».

Они сели совсем близко, оба боком к ней, напротив друг друга. Сделали заказ и теперь ждали. Марьяна заволновалась. Как подойти? Как заговорить? Не просить же автограф? Прямо сейчас или дождаться, когда закончат ужин? Её пристальные взгляды и напряженное внимание не ускользнули от Лары. Она несколько раз оглянулась и что-то со смехом сказала Генриху. Он оглянулся, бросил небрежный взгляд и тоже засмеялся. Они, пригибаясь друг к другу, негромко обсуждали нелепую старушку, в одиночестве сидящую вечером в ресторане, и от души потешались.

Марьяне так напряженно вслушивалась, что сквозь фоновую музыку улавливала обрывки фраз. «…Ловит женихов», «…для ночной бабочки поздно», «…ждёт столетнего миллионера», «…секс-бомба позапрошлого века». Может, она и вообразила половину, но дальше это терпеть было невозможно!

Марьяна встала и выпрямилась, насколько смогла, направив взгляд поверх голов, как будто в зрительный зал. В глазах потемнело, голова закружилась, в поясницу «стрельнуло», ступней ног она вообще не чувствовала, но устояла. А вот стул с грохотом упал на пол. К ней устремились взгляды всех гостей. Подскочил официант, худенький молодой мальчик, поднял стул, вежливо поинтересовался:

– Уходите или что-то выбрали?

– Ухожу, – она протянула деньги за стакан сока в трехкратном размере. – Атмосфера здесь невыносимая, подожду такси на улице.

Мальчик был хорошо воспитан или что-то в её поведении ему подсказало, как себя вести. Он предложил ей руку, и опираясь на его локоть, Марьяна смогла гордо покинуть помещение и присесть на скамеечку у входа.

– Вам вызвать такси? – Не унимался любезный официант.

– Нет, спасибо! Внучка меня научила, – Марьяна достала из сумочки смартфон, открыла приложение. Такси появилось через 10 минут, и она заставила себя ни разу не оглянуться назад.

Генрих через интернет заказал доставку цветов Маше. Продиктовал текст записки, которую следовало вложить в букет. «Маша, простите меня. Есть информация о Марьяне. Позвоните мне, пожалуйста. Это важно». Он вздрагивал от каждого телефонного звонка несколько дней, таскал телефон за собой, ни на минуту не оставляя, пока она не позвонила. Он договорился приехать к ней в её первый свободный от работы день.

День не совсем подходил для него, но он быстро перекроил свои планы и перестроил график работы остальных членов своей команды.

Он прилетел рано утром по-местному времени, с пропавшей ночью для отдыха: вечером сел в Москве в самолет, через четыре часа оказался ранним утром в Сибири. Маша ждала его.

– Завтрак? Кофе? – предложила Маша.

– А можно ваш чай, из чайника?

– Снимайте ветровку, у меня тепло в квартире, – Маша подала ему тапки. – Разувайтесь, пусть ноги отдохнут с дороги.

Она усадила его на диванчик в гостиной. Привычно поставила на столик чайник с чашками, сахар, сливочник и вазочку с печеньем. Несмотря на раннее утро, она выглядела бодрой и отдохнувшей.

– Маша, я привез фильм «Нелегкий выбор» Вячеслава Якушина. Шелехов подарил диск.

– Не может быть! «Нелегкий выбор»? Я и не знала, что он у него есть. Не терпится посмотреть!

– Конечно, я для этого приехал.

Маша задернула плотные портьеры на окнах, чтобы солнечный свет не падал на экран телевизора, вставила флэшку и села рядом с Генрихом на диванчик. Она сцепила пальцы на руках, так и просидела весь фильм. Мелькнул кадр со словом «Конец».

– Как одно мгновение пролетело, – Маша повернулась к Генриху. – Потрясающе! Она, как живая! У меня ни одной фотографии нет, где она молодая. В театральном музее бабушке был целый стенд посвящен, но при ремонте вынесли в подвал, случилась авария, залили водой. Такие хорошие фотографии пропали! Как я вам благодарна! Но могли бы прислать через интернет файл с фильмом? У вас же съемки начались, время ограничено.

– Я сделал для вас две копии: на диск и на флэшку.

– Спасибо!

– Не стоит благодарить. Мне приятно снова вас увидеть. А давайте, Маша, перейдем на «ты». Вы сами упомянули в прошлый раз, что нас лишь двое осталось живых. Мы, как бы с вами связаны.

– Как скажете… как скажешь, Генрих.

– Можно еще чаю заварить, изумительный у тебя напиток получается.

– Это мой секрет, могу научить, как правильно заваривать.

– Научи.

– Чайник надо прогреть….

Резко зазвонил дверной звонок. Маша с чайником в руках обернулась к двери.

– Кого интересно принесло? Мать рано не появляется. Соседи?

Генрих забрал чайник из рук Маши.

Валерка ворвался в квартиру.

– Генрих! Даже не сомневался, что застану тебя здесь. Не сидится тебе в своей Москве.

– Мы с Машей нарушили закон? Не пойму, в чем криминал? С чего орать-то?

Маша встала рядом с Генрихом.

– Смотритесь вы по-семейному, по-домашнему, особенно ты с чайником в руках. О, и тапочками обзавелся! Не