Штопая сердца - Мария Владимировна Карташева

пошёл искать Лидию. — Хозяюшка, — Визгликов остановился на пороге комнаты и посмотрел на Лиду, — сотрудница наша сейчас приедет, и мы её с вами оставим, раз уж вы пока дома трудитесь, — Визгликов остановился возле ноутбука, где на мониторе виднелись большие буквы заголовка «Психоанализ и религия».

— Беру подработку, печатаю быстро, тексты набираю для людей, — перехватила она взгляд Стаса. — А чего сотрудница делать-то будет?

— Ну, так сказать, посвятит осмотру комнаты всё своё свободное время. Вы ключи от стола нашли?

— Да в жизни у меня никаких ключей не было. Я и не знала, что он запирает. И убирался Петя сам всё время в своём кабинете, а я и не настаивала, — она пожала плечами, — мне делов меньше. Ну, пусть едет сотрудница, мне всё одно, кто его искать будет, лишь бы нашли. Даже если к молодой сбежал, я хоть знать буду.

— Так, а если наш криминалист аккуратно ящики вскроет, вы не против будете? — спросил Стас. — Ломать-то не хочется.

— Не хочется им, — пробурчала женщина, — конечно, не хочется. Зовите специалиста, пусть вскрывает, так-то вещи у Пети ценные, старинные, добротные, портить не нужно.

— А давно Пётр эзотерикой увлекается?

Женщина посмотрела на Стаса долгим, прозрачным взглядом и переспросила:

— Это вы намекаете, что он извращенец какой-то?

— Ну если только духовный, — устало пробормотал Стас. — Давно ли Пётр интересуется вопросами целительных практик и мистикой?

Лида подняла брови и вздохнув сложила руки на животе:

— Вы меня, конечно, простите, я женщина очень простая, но кое-что понимаю. Вы сейчас его в шизики записать хотите и потом снять с себя всякую ответственность и пристрелить при поимке?

— Мне кажется, мы с вами на одном языке говорим, но друг друга совсем не понимаем. У Петра в кабинете полно литературы по мистике и так далее, поэтому я и спрашиваю, — как можно спокойнее объяснил Стас.

— Так если он к молодухе ушёл, то зачем вам его книжки? — Лидия в упор посмотрела на Стаса.

— И правда, — выдохнул Визгликов, — о чём это я, — он всплеснул руками и пошёл к входной двери. — К вам приедет Глафира Польская и криминалист Казаков. Всего доброго.

— Стас, ты куда? — на площадке Визгликова догнал Погорелов.

— Серёжа, я работать, иначе в состоянии аффекта совершу противоправные действия. А если я эту бабу задушу, то вряд ли смогу доказать, что это была самооборона, — Визгликов похлопал Погорелова по плечу. — Дождись Глашу и Казакова. Мучайтесь тут сами.

Когда Визгликов вышел из подъезда, то увидел, что у него несколько пропущенных звонков от судмедэксперта.

— Нинель Павловна, вы мне по делу звонили? — спросил он, набрав номер.

— Нет, Стасик, за жизнь покалякать. Мне же заняться нечем, — недовольно отрезала Нинель.

— Ой, ну я не то имел в виду.

— Ты далеко от нас?

— Не очень. Могу заехать.

— Давай, нужно покумекать вместе, — сказала женщина и положила трубку.

Визгликов протёр ладонью лицо, сел за руль и покатился в сторону морга. События последних дней совершенно выбили его из колеи, а спонтанные романтические свидания с Лисицыной, о которых он ничего не помнил, и вовсе уничтожали даже намёк на какой-то просвет в настроении. Сейчас Стас прекрасно понимал, что им с Анной Михайловной нужно объясниться, но этого ему хотелось меньше всего. Он никогда не заводил служебных романов и после развода с женой не был ни с кем в длительных отношениях. Ещё сегодня нужно было обязательно заехать к матери, посмотреть в её полные слёз молящие глаза и отрицательно покачать головой в ответ на её молчаливый вопрос. Стас прокрутил уже миллион вариантов, куда мог деться Андрей, но ни один из них не имел ничего общего с действительностью. Веселову было уже не допросить, а мужики, сопровождавшие Маргариту, ничего не знали или просто не хотели говорить. Но сегодня Стас намеревался вечером развязать им языки, чего бы ему это ни стоило. Пусть даже карьеры, работы или свободы.

В таких мыслях он подъехал к моргу и, дойдя до кабинета Нинель, открыл дверь.

— Кофе будешь? — не поднимая головы от бумаг, спросила заведующая.

— Нет. Ничего не хочу.

— Тогда садись, — Нинель откинулась на спинку кресла. — Пришли анализы по твоим трупам из склепа. И понимаешь, какая штука… — она помолчала. — Почки мне их не понравились. Как бы тебе, простому смертному, объяснить более понятно? — женщина задумалась. — У меня такое впечатление, что эти люди долгое время находились в одном месте. То есть они были живы и находились в каком-то одном месте и, судя по всему, пили одну и ту же воду.

— Как интересно, — вскинулся Визгликов, — а почему вы так решили?

— Так. По-простому не получилось, — вздохнула Нинель. — Ладно, пошли по длинному пути. Химический анализ солей, конкрементов и внутренней выстилки почечных канальцев говорит о том, что жертвы, скорее всего, употребляли воду из одного источника, а также ели пищу, приготовленную на этой же воде. Причём вода не из центральной системы — это, скорее всего, родник или глубокий колодец. И вода бралась без применения фильтров.

— Это уже кое-что! Нинель Павловна, я вам уже в любви признавался? — спросил Визгликов.

— Да не дай бог, — Нинель вздохнула. — Я пока не уверена, но, может быть, мы сможем понять состав воды и выяснить хотя бы район. Вряд ли они где-то далеко обитали.

* * *

Лисицына долго маялась ожиданием в кабинете заведующего отделением больницы, куда доставили её маленькую тёзку. Суровый седовласый мужчина сказал, что вернётся через двадцать минут, но пунктуальность явно не была его главным качеством. А Анне Михайловне просто необходимо было переговорить с ним, потому что сейчас она не представляла, как допрашивать такого ценного свидетеля, как Аня Нефёдова. Девочка была в шоке, запугана и, как сказали врачи, с тех пор как попала в больницу, не произнесла ни звука. Сложно было представить, что ребёнок пережил за то время, пока Веселова таскала её за собой, и потом ещё это чудовищное самоубийство на глазах у подростка. Не каждый взрослый выдержит такое испытание, что говорить о ребёнке. Но Аня обладала информацией, которая могла дать хоть какую-то ниточку.

— Слушаю вас, — дверь в кабинет стремительно распахнулась, и заведующий отделением прошёл к своему столу.

— Я насчёт Ани Нефёдовой, — проговорила Лисицына.

— Ну я так-то понял, — врач снял очки, двумя руками почесал длинные отросшие брови. — Анна Михайловна, если вас в жаркий день неожиданно облить ведром ледяной воды, как вы себя будете чувствовать?

Лисицына воззрилась на доктора и несколько секунд молчала.

— Не совсем вас понимаю.

— Когда разгорячённое тело обливают ледяной водой, человек невольно задыхается, а в голове каша. Вот