Настоящее пробуждение. Real Awakening. Книга 4 - Си Чжицзяо

– Есть еще одна зона? – Сунь Юань с любопытством поправил очки.

Гу Сяожоу улыбнулась, но ничего не ответила. Поманив пальцем, она загадочно позвала:

– Пойдемте со мной. – После чего развернулась и пошла вперед.

Пятеро мальчиков переглянулись, помолчали пару секунд, а затем последовали за ней.

Была глубокая ночь, и шли они в темноте. Не было ни одного уличного фонаря, и лишь холодный лунный свет тускло освещал путь. Немного погодя ребята вышли на еще одно относительно открытое пространство.

Гу Сяожоу указала вперед и прошептала:

– Взгляните сами.

В приглушенном свете они посмотрели в указанном направлении и увидели кучу чего-то черного.

– Это…

Один из парней в замешательстве прищурился, но было слишком темно, чтобы что-то рассмотреть, поэтому он подошел ближе и пригляделся. Несколько секунд он тупо смотрел перед собой, а затем внезапно вжал шею в плечи и в страхе отшатнулся.

– Это… это… – Мальчик обернулся и в ужасе посмотрел на остальных. Лица у всех вытянулись.

Сомнений не осталось: эти черные мешки они уже не раз видели в столовой.

В них упаковывали тела умерших. Если это так, то эти кучи перед ними…

Пятеро мальчиков неверяще посмотрели на Гу Сяожоу. Та кивнула.

– Сюда сбрасывают трупы. Вот они, перед вами.

Мерт… мертвецы…

В сердце каждого из мальчиков закрался холодок.

Дул прохладный ветер, и вокруг было тихо.

Мертвые не могли говорить или двигаться, их тела лежали неподвижно. Возможно, и их плоть начала гнить, возможно, их души все еще блуждали поблизости.

Шестеро детей долго стояли молча перед безжизненными телами. Было ли это из-за страха или чего-то еще, но все они были напряжены, словно огромная тень под именем «смерть» нависла над их головами.

– Какой второй план? – спустя долгое время спросил Ван Хайтао.

Гу Сяожоу глубоко вздохнула и выдавила сквозь зубы два слова:

– Притвориться мертвыми.

– Притвориться мертвыми?

Юноши оцепенели и в замешательстве уставились на единственную девочку.

– Я уже дважды наблюдала, как среди ночи тела тайно грузили в машины и вывозили, поэтому подумала… – медленно произнесла она, вглядываясь в спутников, и торжественно закончила: – Мы можем спрятаться в мешках и притвориться трупами.

Притвориться… трупами?

Сунь Юань поправил очки и спросил:

– Ты имеешь в виду, замаскироваться, чтобы нас вывезли?

– Да. Так, по крайней мере, мы сможем выбраться отсюда.

– Вот выберемся, и что потом?

– Тогда найти возможность сбежать.

– А если не получится?

Гу Сяожоу вздохнула.

– Ни один план не будет на сто процентов безопасным и надежным. Если будете переживать о том о сем, то никогда не сбежите.

– Она права. Какой бы способ мы ни выбрали, риск останется. Можно либо ждать смерти, либо бежать с осознанием, что можно погибнуть. – Ли Цин опустил глаза и спокойно заявил: – Я выбираю бежать.

– Я тоже. Пан или пропал, – сжал кулаки Ван Хайтао.

Сюй Мин усмехнулся.

– Ладно, давайте сбежим… вместе.

Мальчик посмотрел на них, прикусил губу и ничего не сказал.

– Ладно, – после паузы сказал Сунь Юань, – если уж решили, то выберем второй способ.

– Но… – пробормотал мальчик. – Но как мы узнаем, когда они придут, чтобы перевезти тела? Мы же не можем просто ждать здесь каждую ночь, верно?

Гу Сяожоу на мгновение задумалась.

– Мы здесь как в клетке: не знаем ни времени, ни даты. Но вы разве не заметили, что блюда на кухне всегда повторяются?

– Повторяются?

– Скорее всего, меню повторяется с понедельника по воскресенье, раз в семь дней. Хотя я точно не знаю, какой сегодня день, но в те два раза тело увозили, когда на ужин было карри, так что… – Девочка понизила голос и четко произнесла: – В следующий раз, когда мы будем есть рис с карри, нужно бежать.

Все замолчали. Вокруг по-прежнему царила гробовая тишина, и только черная как смоль ночь тихо расстилалась, словно тонкий туман.

В следующий раз, когда мы будем есть рис с карри, нужно бежать!

Эти слова были подобны громкому колоколу, звенящему в их сознании снова и снова.

В следующие дни мальчик ждал, испытывая одновременно предвкушение и страх, с трепетом отмечая еду, которую подавали каждый вечер. Едва ужин оказывался на столе, ему казалось, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Однако в миске оказывался не карри, и он чувствовал облегчение.

Хотя юноша и молился о том, чтобы поскорее появился шанс спастись, он продолжал переживать. Он беспокоился, что их план провалится, что их обнаружат во время побега и что с ними случится, если их попытка окажется неудачной…

Время шло, а он все метался.

В первый день – яичница с помидорами, во второй – зеленый перец и картофель, в третий – редис и кусочки свинины, в четвертый – огурец и баклажан.

После четырех дней ожидания и томления, на пятый вечер мальчик увидел перед собой миску ароматного риса с карри. Как только дно миски коснулось стола, он не удержался и поднял голову, чтобы украдкой взглянуть на соседей по столу.

Гу Сяожоу и Ли Цин опустили головы, не отводя взгляда от еды, и было непонятно, что они чувствуют. Ван Хайтао заглатывал рис, его движения казались почти торжественными. Сунь Юань поправил очки и случайно пересекся взглядом с юношей, но он тут же отвел его. Сюй Мин запихивал еду в рот, время от времени хихикая, и зерна риса разлетались во все стороны. Ему сделали замечание, но он все равно не мог перестать смеяться. Кто бы знал почему…

Мальчик прикусил губу, опустил голову и молча ел.

После безвкусного ужина наконец наступил вечер. Как обычно, в комнату вошел человек в белом и ввел ему странную жидкость.

Он применил тот же метод, что и в прошлый раз: колол себя половинкой шпильки, чтобы не заснуть. Вскоре после того, как человек в белом ушел, он стиснул зубы и с нервным нетерпением пополз в темную и скользкую канализационную трубу.

Казалось, все шло довольно гладко. Когда юноша наконец выбрался из желоба, остальные уже ждали его.

Было полнолуние.

Яркая полная луна висела высоко в ночном небе, словно огромная серебряная тарелка, затмевающая звезды.

Холодный свет выхватил лица собравшихся, тревожные и беспокойные. Они молча переглянулись, и никто не произнес ни слова. Все прекрасно знали, что сегодняшняя ночь станет решающей. Если они потерпят неудачу, то умрут. Пути назад не было.

Девочка взглянула на ночное небо.

– Все здесь.

Она повернулась и пошла