Триста процентов - Кеннет Дун

кофта, топорщившаяся вокруг объемного живота, и старомодная юбка-колокол, приоткрывавшая мясистые лодыжки в тяжелых черных туфлях. Совиное лицо, увенчанное тугим шиньоном, было изрыто оспинами.

Мне стало стыдно, что ее так пристально разглядывал. Теперь я понял, почему Белла работала в телефонной службе более десяти лет. На секунду я поймал себя на мысли, что не смогу теперь так беспечно шутить с ней по телефону, представляя, кто именно стоит за сексуально-хрипловатым голосом в трубке.

К счастью, сама Белла либо не заметила моих сомнений, либо предпочла сделать вид, что их не заметила.

– Вы ходили вместе с Жизель развлекаться, когда Синди убили? – наконец выдавил я.

– Да. Вы удивлены? Косметика и правильная одежда могут творить чудеса, мистер Стин. Не с моей фигурой, конечно, – она легко хохотнула.

Я поборол искушение закрыть глаза, чтобы слышать только голос Беллы.

– Вы знаете, что у любой героини должна быть подруга-дурнушка? Так показывают в фильмах, во всяком случае. Жизель предпочитает выходить в свет с теми, кто точно не затмит ее красотой. Она и Синди много раз с собой звала, когда у той были свободные вечера, но Синди в последние месяцы совсем сникла.

Белла с сомнением покосилась на управляющую, ловившую каждое слово. Мне бы тоже хотелось, чтобы миссис Плоткин вышла и закрыла за собой дверь, но кажется это было невыполнимым желанием.

– Вы не помните, как себя вела Синди в день убийства? Может, произошло что-то необычное?

– Вы имеете в виду ссору с ее женихом накануне? Мы с Жизель даже через дверь слышали, как они кричали на своем языке на лестничной площадке. Никогда не думала, что Синди может говорить таким резким голосом.

– Нет. Я спрашиваю именно про день убийства. Как я понимаю, Синди тогда работала?

– Да. Она работала целый день и согласилась подменить Жизель в вечернюю смену, потому что за ней был должок.

Снова быстрый взгляд в сторону управляющей. Та сурово нахмурилась, но не стала вмешиваться.

– У Жизель днем… были дела.

– Как будто я не знаю, что эта девчонка бегает на прослушивания! – наконец взорвалась миссис Плоткин. – Работает здесь всего три месяца, а ее постоянно кто-то подменяет. Она либо обивает пороги студий, либо торчит в коктейль-барах, мечтая познакомиться с известным режиссером.

– Зато с Жизель весело! – неожиданно встала на защиту подруги Белла. – Она сумела провести нас в «Какаду» со служебного входа, и там правда было много знаменитостей.

Меня не интересовала бурная жизнь Жизель.

– Значит, весь день вы провели с Синди в квартире. На ленч вы ходили вместе?

– Нет, мы обедаем по очереди, чтобы все время кто-то был на телефоне. Я обычно просто покупаю сэндвич в аптеке на углу в два часа дня. Синди ушла сразу после этого и отсутствовала около сорока минут. Она сказала, что ей еще нужно было зайти на почту.

Я вспомнил показания антиквара.

– По-моему, на почту она ходила позже.

– А? Нет, она точно сказала, что заходила на почту. Я видела у нее в руках конверт, который она положила в сумку перед выходом.

– В ее поведении не было ничего необычного?

– Ну… я же говорила, что в последние недели Синди все время была какая-то мрачная. И этот Эван ей настроения не улучшил. Он начал названивать с утра. Вначале попадал в другие квартиры, потом наконец понял, какой номер набирать, чтобы его соединяли с нашим коммутатором. Синди сказала, что не хочет с ним разговаривать.

– А как вы узнали, что это был Эван?

– Он представился. Звонил и говорил: «позовите к телефону мисс Чен». Мы обычно уточняем, кто спрашивает, потому что вдруг это что-то срочное. Но если звонок личный, то говорим «не занимайте линию» и кладем трубку.

Миссис Плоткин одобрительно кивнула.

– Странно… – вдруг сказала Белла. – Пару раз были еще такие звонки. Тоже просили мисс Чен. По личному делу. Мне показалось, что это звонил не Эван, голос был какой-то глухой, будто ватный и фамилию Чен он произносил по-другому. Но я решила, что Эван мог попросить кого-то из друзей дозвониться до Синди.

– И она принимала только рабочие звонки?

– Не знаю. Когда мы работаем вдвоем, то почти не обращаем внимания друг на друга. У нас даже есть специальная гарнитура, чтобы не отвлекаться на посторонние шумы.

– Значит, это был обычный день?

– Ну, как сказать. Где-то незадолго до четырех Синди вдруг сказала, что у нее кружится голова и ушла в свою комнату. Точнее, в комнату, которую она делила с Жизель, но той не было. Минут двадцать мне пришлось крутиться одной. А потом Синди выскочила и заявила, что хочет немного пройтись, подышать свежим воздухом. И снова ее не было около часа. Вернулась совсем бледная. Сказала, что съела что-то не то за ленчем, но теперь ей лучше.

– Вы не помните, что так ее расстроило?

– Я же сказала, съела что-то не то. Вид был такой, будто ее стошнило. Я спросила, не хочет ли она пойти к врачу, раз Жизель должна скоро вернуться, но она ответила, что теперь все в порядке.

– Не звонок Эвана или его друга так на нее подействовал?

– Нет. Эван позвонил уже ближе к пяти, когда Жизель вернулась. Она и взяла трубку и уже хотела его снова отшить, как вдруг Синди сама выхватила у нее трубку и сказала, что готова встретиться с ним вечером, когда останется одна. Вообще-то это не по правилам…

– Все в порядке, Белла. У нас же здесь все-таки не тюрьма, – успокоила ее управляющая.

– И последний вопрос, Белла. Синди ничего не сказала вам с Жизель перед вашим уходом? Например, о том, что все-таки решила выйти замуж за Эвана?

– Спросите Жизель. Они шушукались в гостиной, пока я наводила марафет. Жизель эта тема очень интересовала. Она весь вечер накануне изводила Синди вопросами, что это за китайский красавчик и насколько он богат.

Белла вернулась к работе, а на ее место вскоре пришла Жизель Ламонт. Имя было явно фальшивым, как и сама девушка.

По-своему Жизель была очень эффектна, худенькая, с высокой грудью и еще более высокой модной прической. Лицо тоже могло бы показаться симпатичным, если бы не острый нос и полное отсутствие подбородка. Она говорила, слегка выпячивая губы, и периодически стреляла в меня хитрым взглядом из-под густо накрашенных ресниц, похожих на обувную щетку. Не думаю, что девушка намеренно флиртовала со мной, просто такая манера поведения была для нее естественной. Толку от нее было мало, поскольку единственное, о чем Жизель была готова распространяться часами – какой ужас она испытала, вернувшись