Искатель, 2002 № 11 - Журнал «Искатель»

— Женщина одна на пляже, что одинокая чайка в море.

— Я не замужем, — вырвалось у нее.

— Да вы ешьте…

Угощаться у постороннего мужчины неприлично, но и жеманиться нехорошо. Она, женщина, пришла на пляж пустой. Видимо, этот Саша мужик хозяйственный. Щекастая груша, словно накачанная медом, оказалась у нее в руке, а ее сок на губах.

— И замужем не была?

— Мимо.

— А чего?

Она пожала плечами: слишком тонкая тема для разговора с незнакомым человеком. Да он ответа и не стал ждать: поднялся, взял ее за руку и повел к воде. Сплавали до того берега и обратно. Потом просто брызгались, и он, как бы невзначай, трижды, нет, четырежды поддержал ее за грудь. На берегу принялись за персики. И Тамара все-таки ответила ему на «А чего?»:

— Работала медсестрой в «Химмаше». Там девицы без высшего образования не котируются. А я проста, как с моста.

— Теперь по объявлениям можно подобрать супруга.

— Ага, подобрала. Только познакомились, в кино сходили два раза — и умер.

— Убили?

— У каких-то приятелей хватил стакан древесного спирта. Потом через журнал списалась с одним солдатом. Сообщал, что при встрече задушит меня в объятиях. Мол, жди. Приехал. В кирзовых сапогах, небрит, с мешком за плечами… И точно, задушит. Зек! Восемь лет отсидел.

— А по адресу-то было не видно?

— Адреса воинских частей и колоний похожи.

Он слушал с интересом. Если сперва его лицо показалось ей как бы заточенным — узкое, острый подбородок, длинноватый долотистый нос, — то теперь оно виделось целеустремленным. Похоже, что глубоко посаженные светло-серые глаза эту цель видели…

Тамара чуть не вскрикнула предостерегающе: ей показалось, что по правой его кисти ползет розовая песчаная змейка… Шрам сантиметров в пять, глубокий, с неокрепшей кожицей. Но следующий предмет лишил ее силы даже для крика: Александр перетряхивал сумку, и на песок тяжело плюхнулась кобура с пистолетом…

Тамара боялась поднять глаза. Видимо, он усмехнулся. Это ее ободрило.

— Саша, ты не бандит?

— Вот женщины! Почему сразу бандит, а не генерал?

— Молод для генерала.

— Мент я, элементарный опер.

— И что делаешь?

— Сериалы смотришь? То и делаю.

— Ловишь преступников?

— Как кроликов.

— И такие же случаи, как в кино?

— Еще покруче. Вчера ночью брали наркодельца. В приборы видим, что сидит в большой комнате, лампа горит. А рядом в маленькой комнате темно. Дверь он не откроет, у него автомат. Ну, по чужому балкону прокрался я до окна темной комнаты, выдавил стекло, влез и ворвался в большую комнату. Наркодельца уложил на пол, вбежали ребята…

— Господи, страх-то какой.

— Слушай дальше. Зажгли свет в меленькой комнате — труп на кровати.

— Наркоделец убил?

— Я.

— Не понимаю…

— Больная старушка увидела, как я лезу в окно — инфаркт.

Он еще рассказал две истории. Тамара слушала почти растерянно — они были интереснее и страшнее телесериалов. Странные люди, незнакомые слова, дикие ситуации…

Темное облако заслонило солнце. И мгновенно, словно сидел в засаде, засквозил холодный ветерок. Тамара поежилась и показала на девятиэтажку, стоявшую за их спинами:

— Мой дом.

— Совсем рядом.

— Не выпить ли горячего кофейку?

— Ас кем ты живешь?

— Одна.

Перед замначальника уголовного розыска сидел капитан Оладько, но Леденцов смотрел на обложку журнала. На ней бурлила, кипела и взрывалась Вселенная. Ученые говорят, что она сжимается-расширяется. Вечно, по кругу, без цели и смысла. Майору это напоминало оперативную работу. Ловишь, сажаешь, морду бьешь, а преступность не убывает. Как Вселенная: то сожмется, то расширится.

— Виктор, ты в каких сферах вращался?

— Я, товарищ майор, не VIP-персона, до сфер не взлетаю.

— Среди людей же…

— Главным образом, среди бандитов и проституток. Правда, одного дворянина знаю, бомжа Чушку.

— Что… подлинный дворянин?

— Предки во дворце жили. И он мне этот дворец показывал.

— Какой же?

— Зимний, на Дворцовой площади.

Крупное костистое лицо капитана ничего не выражало. Леденцов думал, чем и как питается капитан. Ничем, потому что на лице признаков живой плоти не наблюдалось: уж казалось бы, нос, предмет хрящевато-рыхлый, — выглядел пластмассовым.

— Оладько, я имею в виду сферы физические: воду, воздух…

— В воздухе, в самолете брал угонщика. Из воды вылавливал… Из болота тащил… С высоковольтки снимал… Ну, а всех остальных задерживал на поверхности матушки-земли.

— А под землей?

— В метро, что ли?

— В подземельях.

— У нас нет подземелий.

— Капитан, город стоит на пустотах, коллекторах, дореволюционных галереях, провалах… И там бродят диггеры.

— Собачники?

— Почему собачники?

— Дог, собака.

— Не доггеры, а диггеры.

Капитан понимал, что разговор к чему-то ведет. Уж хотя бы потому, что перед начальником лежала официальная бумага из Главка. Леденцов пошевелил ее, словно хотел вытрясти из текста побольше информации. И вытряс.

— Диггеры — это любители бродить под землей. Говорят, там много интересного. Один мужик собрал коллекцию диковинных старинных бутылок.

— Небось, пустых?

— Но от диггеров много вреда, — не поддержал майор шутки. — Портят коммуникации. Трубы ломают, проводку рвут, грунты смещают…

— Руками?

— Зачем… Они ходят с фонарями, саперными лопатками, в гидрокостюмах. В Третьем переулке земля бьет током… Они чего-то там копнули, и четыре подвала залило водой. На улице Кирпичной из люка хлещет кипяток…

— Трубы надо менять, — буркнул капитан.

— Оно конечно, но и диггеров надо урезонить. В этом году уже двое погибло — задохнулись.

Оладько уселся поудобнее — эти диггеры оперативной работы не касались. Колени длинных капитанских ног были почти вровень со столешницей, но он их надстроил, положив сверху костистые, вернее, костяные кулаки, белесые от сухости. Капитан никогда и никуда не спешил. Он не просто сидел, а сидел неторопливо. И Леденцов вспомнил мысль следователя прокуратуры Рябинина: тот, кто торопит время, упускает жизнь. Все-таки жизнь Оладько поторопил:

— Что требуется от меня, товарищ майор?

— Пугнуть этих диггеров…

— Гранатой?

— Обяжи жилконторы, дворников, другие службы…

— Борис Тимофеевич, это же поперек орбиты. Обязанность участковых.

— Поперек, — согласился майор, — но участковых не хватает, и дворников тоже.

Они помолчали. Каждый понимал другого: капитан завален оперативкой — не продохнуть, майор получил приказ — не откажешься. Леденцов поерошил рыже-белесые короткие волосы, отыскивая компромиссное решение. Оно прорезалось:

— Раскидаю на всех. Виктор, тебе конкретное задание… В доме номер пять по Среднеазиатской улице проживает на первом этаже академик. Жалуется во все инстанции. Стуки под полом, ночной грохот, не то бурение, не то сверление… Какие-то запахи…

— А участковый?

— Вакансия. Дворники вниз не лезут, боятся.

— Чего?

— Говорят, что там бомжи рубят мясо.

— Какое мясо?

— Кошек.

— Я же говорил, что граната пригодится…

— Наоборот: не взрывать, в замуровать все ходы и лазы.

На второе свидание Тамара не