Всё и ничего. Как выжить в одиночку? - Лариса Королева

Михаил в течение всего эмоционального рассказа посмеивался, следя на постоянно меняющимся выражением лица Эрика и его жестикуляцией, и отмечая его артистизм. Квитко слушал серьёзно, улыбнувшись только в самом конце, и вдруг встрепенулся:

– Так ты филфак окончил? Так что же по специальности не работаешь? Учителя русского языка и литературы всегда нужны, тем более, мужчины. А преподавать можно хоть до восьмидесяти лет.

– В конце четвёртого курса сложилась такая ситуация, что я вынужден был уйти из университета, – привычно начал Эрик трагическим голосом, и вдруг поморщился, будто съел что-то кислое. Ему внезапно стало противно в очередной раз пересказывать давно выдуманную красивую историю. Ну, ладно бабам своим врал, но этим-то мужикам сейчас – зачем? Он поднялся со стула и резко завершил: – В общем, нет у меня диплома, не доучился я!

За что свернули шею бизнесмену?

Когда Константин присел за столик, подошла официантка, чтобы забрать пустые тарелки. Алексей Мудров уже успел пообедать с Владимиром Петровым. Они работали в одном отделе милиции Краснодара ещё в восьмидесятом году прошлого века. С момента их знакомства прошло сорок лет, но мужчины до сих пор поддерживали приятельские отношения.

– Рад вас видеть, Владимир Николаевич, – поприветствовал лейтенант полковника в отставке.

– Ну, здравствуй, молодая смена, – отозвался Петров. – Что нового в криминальном мире?

– Домушники опять активизируются, – улыбнулся Константин. – Насиделись, бедолаги, без работы, пока всё население из-за пандемии по квартирам было заперто. Так что теперь жулики принялись улучшать своё материальное положение.

– Ты же вроде не по кражам? – заметил Петров.

– Да, но тут на днях, пока вор в квартире орудовал, неожиданно хозяин вернулся. Жулик ринулся бежать, а пенсионер вдруг попытался схватить злоумышленника. Завязалась драка, в результате хозяин получил удар в висок дубовым табуретом… Удар оказался смертельным.

– Поймали? – спросил Алексей.

– Не мы. На шум из соседней квартиры выскочили мужчина со взрослым сыном, скрутили жулика и вызвали полицию. Так что нам и бегать никуда не пришлось, только место преступления осматривать.

– Это хорошо, конечно, что преступник задержан, но сколько раз учили население не пытаться геройствовать, тем более, если силы не равны, – ворчливо выговорил Владимир Николаевич.

– Да, пенсионера жалко, ему шестьдесят семь было, мог бы ещё вполне себе пожить, – с искренним сожалением в голосе произнёс лейтенант, а его дед спросил:

– Что есть будешь?

– Ничего. Я тут сдуру после ночного дежурства слопал по пути домой чебурек, так до сих пор мутит, – Костя досадливо поморщился. – Крепкого чая выпил бы.

– Нашёл чем питаться, – недовольно выговорил Мудров-старший.

– Экая молодёжь пошла нынче нежная, – хохотнул Петров. – Мы в своё время только чебуреками и питались. По кафе расхаживать ни времени, ни денег не было. Сутками работали.

– И кто вам был за это особо благодарен? – усмехнулся Константин. – Начальство или граждане?

– Особых благодарностей за свою работу оперативникам ждать не стоит. Только один раз за всю мою работу в розыске потерпевшие сказали мне «спасибо». А дело было так, – ударился в воспоминания полковник, пока генерал-лейтенант заказывал зелёный чай с жасмином. – Из Новороссийска выехали супруги, нам сообщили их фамилию и то, что они подозреваются в краже. Надо было встретить их на Автовокзале и проверить. Я сижу в кабинете с напарником. А другому оперу, здоровый такой был мужик, Николаем звали, поручили их задержать. Он съездил на Автовокзал, к приходу автобуса опоздал, но подозреваемых по приметам нашёл, привёл их в кабинет и начал терзать вопросами. А пара взрослая, артисты цирка, женщина уже в истерике кричит: «Да не брали мы ничего!» И тут выясняется, что пока Николай их искал, они успели сдать свои вещи в камеру хранения, чтобы по Краснодару погулять, а вечером на поезде в Питер уехать.

– Хорош оперативник, – отметил Алексей.

– Всякие бывали. И вот я тогда не вытерпел, вмешался, говорю: «Коля, тут недалеко, давай я на вокзал съезжу, заберём их вещи в камере хранения». Беру мужика и едем с ним на троллейбусе. Берём в камере хранения вещи, перебираем их. Нет ничего, кроме личных вещей супругов. Поехали обратно, вышли на улице Коммунаров. Как сейчас помню, была весна, и я купил у бабушек букетик подснежников. Пришли в отделение, я извинился перед задержанными, вручил женщине цветы, и они вдвоём с мужем сказали мне «спасибо».

– И это всё? Единственное вам «спасибо» за десятилетия службы? – поражённо спросил лейтенант.

– Так точно, – подтвердил полковник, и после того, как официантка поставила на стол чайник и три чашки с блюдцами, продолжил: – Зато я могу рассказать тебе десятки случаев, когда всё было с точностью до наоборот. Вот один только пример. Когда я уже был в городе замом по оперативной работе, в Фестивальном микрорайоне произошло убийство. У пожилого мужчины, ведущего врача краевой больницы, убили жену. Он пришёл домой, а женщина лежит на диване задушенная. Была и попытка поджога квартиры. Мы выехали на место. Выяснилось, что супруги год назад вернулись из Сирии, где работали несколько лет, оба были врачи, ветераны Великой Отечественной – а тут такое…

Мудров-старший, который, по-видимому, уже слышал эту историю, а, возможно, и неоднократно, разлил чай по трём чашкам, резко хлебнул из своей, обжёгся, поставил её на блюдце, взялся за сотовый телефон и углубился в просмотр то ли сообщений, то ли новостей. А Петров продолжил рассказ:

– Спрашиваем у мужа: «Что у вас пропало»? Он кидается в кладовку, выносит вязанку серёжек в форме крупных колец. Стало быть, убийца сорвал только то золото, что было на погибшей. Дед за нами ходит: «Я вас прошу! Мы с женой войну прошли. Найдите преступников!» – «Да найдём, найдём, не волнуйтесь».

Дверь в квартиру была не вскрыта, видно, что открывалась только родным ключом. Поспрашивали соседей, вроде у супругов врагов нет. Начинаем подозревать мужчину, у которого тоже квартира на первом этаже, напротив жилья супругов. Он и раскололся. Рассказал, что соседка каждый день, выходя из дома, будь то в магазин или мусор вынести, наряжается, как новогодняя ёлка. «Рыжьё на себя, как гирлянды, навешивает, – говорит, – она меня просто бесила».

И вот женщина в очередной раз пошла в магазин, а он стоит за своей дверью, в глазок смотрит. Как только она, возвращаясь, дверь свою открыла, он на площадку выскочил. И пока она не успела за собой дверь захлопнуть, он ломанулся следом за ней в квартиру. Придушил женщину, налил на диван флакон одеколона, который подвернулся под руку, поджёг покрывало и ушёл, захлопнув за собой дверь…

Константин слушал внимательно, но вдруг заметил, что выражение лицо его деда резко изменилось. Вообще-то генерал-лейтенанту было несвойственно открыто выражать свои эмоции. За долгие годы оперативной и руководящей работы в МВД у него выработалась привычка изображать беспристрастность, даже если его обуревали самые противоречивые чувства. Но сейчас он был явно чем-то поражён. Тревожно взглянул на внука, словно собираясь что-то срочно сообщить, и Костя уже хотел было спросить, что случилось, но дед тут же совладал с собой и снова углубился в чтение.

– Выезжаем на квартиру этого соседа с обыском, находим у него снятые с убитой украшения. Ну, и заходим к врачу, который так истово просил найти убийцу его жены. Хотим обрадовать, сообщить, что преступник задержан и понесёт положенное наказание. А у него сидит небольшая компания. Дед вышел и как начнёт кричать: «Да вы нелюди! Мы тут сидим, жену мою поминаем, а вы припёрлись! Пошли вон отсюда!» И такое было, – полковник завершил рассказ, взглянул на наручные механические часы и сообщил: – Заболтался я тут с вами, а мне пора за внуком ехать, с самбо забирать. Так что спасибо за компанию…

– Вам спасибо, Владимир Николаевич, за интересные рассказы, – искренне поблагодарил Костя.

– Я провожу, – поднялся из-за стола Алексей Павлович, двинулся к выходу вслед за бывшим коллегой и на ходу протянул внуку