Прощеное воскресенье - Татьяна Аксинина

– А никто тебе не предлагал в последнее время продать типографию?

– Нет. Кстати, Федор Афанасьевич тоже об этом спрашивал. Может, это «Катрен» нам вредит?

– Не думаю, что «Катрен» станет марать себе руки по мелочам. Уж сожгли бы дотла. А тут вроде попугать хотели. Только неясно, кого? Тебя, Максима или техника Вову? А типография наша отличается от таких же тем, что другие люди в ней работают. Пусть Федор Афанасьевич разберется.

– Ты, как всегда, права. Позвоню.

Андрей успокоился и стал собираться на работу. Марина загрузила детские вещи в стиральную машину. Все в их двухкомнатной квартире было привычным, удобным, обжитым. Ну, не получилось пожить в коттедже с ребенком. Зато, как говорится, «семья воссоединилась». Не может же Марина оставить одного мужа один на один со всеми проблемами.

Марина задумалась, кого привлечь к семейному расследованию. Андрей и так занят. Мама ничего о родне дяди Васиной знать не может, зато примет все близко к сердцу, будет волноваться, не спать ночами. Может, Иру Савельеву? Вот уж кто точно не проболтается. Только ее муж…

Никита, муж Ирины Савельевой, был человек-загадка. Марина была свидетелем его очень специфической реакции. В тот день Ирина пригласила Марину в театр имени Пушкина на спектакль с участием Сергея Лазарева. Ирине нравился этот артист, еще когда он пел в составе группы «Смэш». А Марина, хотя и предпочитала более низкие мужские голоса, с удовольствием приняла предложение Иры. Она понимала, что после рождения ребенка надолго потеряет свободу перемещения, и не упускала возможности посетить хороший концерт, выставку или спектакль. Марина с Ирой вместе приехали из редакции на такси, а мужья должны были присоединиться к ним позже.

Выдался теплый октябрьский денек, вечер был тихий, безветренный. Подруги с удовольствием остались ждать своих мужчин на улице. Они стояли на Тверском бульваре напротив входа в театр у края тротуара. Ирина рассказывала, что недавно один известный радиожурналист в эфире сморозил: «Как сказала Ахматова, нам не дано предугадать, как наше слово отзовется».

– Похвально, конечно, что народ стал уважать Анну Ахматову. Но надо же ее читать, прежде чем цитировать в эфире, чтобы не приписывать ей слова Тютчева.

– Да, а то получится, как с Пушкиным: «Ахматова – наше все».

В это время Никита показался в толпе, помахал им рукой с банкой пива. Обе подруги помахали ему в ответ – и в то же мгновение их обрызгала водой из выбоины машина, проехавшая у самого поребрика. Джип с затемненными стеклами, не снижая скорости, поехал дальше в сторону Никиты, а Марина с Ирой растерянно разглядывали грязные брызги на ногах. Никита, видя это, разозлился, рванул колечко на крышке банки и метнул в машину. А сам чисто рефлекторно – упал на тротуар, ногами к машине, руки на голову. Мгновенно раздался визг тормозов, машина остановилась, дверцы – настежь, четыре мужика в камуфляже выпрыгнули и попадали на землю. Когда банка коснулась лобового стекла, все они лежали таким же образом: головой от предполагаемого центра взрыва.

Никита очнулся первым. Он-то знал точно, что кинул не гранату. Очень профессионально перейдя из положения «лежа» в положение «в упор лежа на руках», Никита побежал с низкого старта. Пробегая мимо девушек, он бросил: «Встретимся у кассы» – и исчез. Камуфлированные мужчины, встали, посмотрели на банку, потеки пива, покрутили головами, видят, что шутник скрылся, резко погрузились в джип и уехали.

Назавтра Ульяна рассказала Марине эту историю, как анекдот, вычитанный в Интернете. Кто-то из прохожих успел выложить свои впечатления на Московский городской сайт. Марина заглянула в комментарии и нашла такой.

«Это мы, СОБР, ехали на джипе на одну встречу, торопились, нечаянно двух девушек обрызгали. Вижу, мужик со злобной рожей рванул чеку, метнул гранату, а сам, как положено, залег ногами к эпицентру. Я – по тормозам, очнулся – уже лежа на мостовой, и все наши – так же. Это рефлекс такой, а мужик сам на свою удочку попался. Мы бы его нашли, но времени не было. А перед девушками извиняемся».

Сразу несколько пар девушек ответили собровцу, что претензий не имеют, и намекнули на возможность продолжения знакомства. Марина посмеялась, рассказала Ульяне, кто на самом деле были эти девушки, но не стала ничего писать. Ульяна страшно удивилась, что этот случай – реальный, да еще и произошел с ее знакомыми. Потом она задумалась и мечтательно сказала:

– Как приятно, наверное, Ире, что Никита за какие-то брызги готов сражаться с обидчиками своей жены.

– Да, приятно. И вдвойне приятно, что у него под рукой боевой гранаты не оказалось. Слышала бы ты, как Ира его расчихвостила! Прямо, как учительница – провинившегося школьника. Он только виновато улыбался. А потом взял ее руку и поцеловал. Так легко, естественно, привычно.

– Да ты что! А она?

– А она замолчала, как будто забыла все слова. И так они посмотрели друг на друга, что им и театр не нужен. Молодожены – что с них взять?

– А дальше?

– Что могло быть дальше? Никакой танк не проехал, прибежал взмыленный Андрей – и мы вошли в зал под третий звонок. Спектакль был отличный.

Марина задумалась над хорошей подготовкой Никиты. «В прошлом – спецназ либо «горячие точки». И сейчас постоянные тренировки. А вот работает он явно не в частной охранной фирме, врут они с Ирой оба. Не зная Иру, могла бы заподозрить, что ее муж – террорист. А так остается думать, что он – из наших силовых структур. А если так, то не повредит ли это Пете? Нет, Ира с Никитой не подходят. Остается Ульянка, она как раз сегодня придет».

Ульяна забежала в обед. Она принесла в этот раз большой пакет яблок.

– Яблоки, надеюсь, ты ешь?

– Только зеленые.

– Вот, черт, хоть бы предупредила.

– Не ругайся при ребенке, а яблоки я почищу. Зачем ты мне приносишь «передачу», я же не в больнице?

– А у меня сегодня яблочный день, завтра – чистка печени. Профессор говорит, что надо исключить все неблагоприятные факторы. Но я смотрю, у тебя плохое настроение. Может мне в следующий раз придти, когда у тебя пройдет хандра?

– Не обижайся, проходи, не стой, как чужая. А я просто не выспалась. Мой «орел» вчера в самолете проспал весь полет, не шелохнулся, и с вечера после купания уснул на часок, а потом все, началось гуляние. Ульяна, мне твоя помощь очень нужна.

– Конечно,