Монстр из Арденнского леса - Ника Элаф

винного цвета. Мать подарила несколько лет назад, заявив, что ему идет такой оттенок и надо носить не только черное. Кажется, свитер был от какого-то модного бренда и поэтому стоил кучу денег, но Марк в этом особо не разбирался. Ему казалось странным тратить время и силы на то, чтобы заниматься такой ерундой. Дорогие вещи от дешевых он отличал чисто тактильно: кашемировый свитер было приятно трогать. Впрочем, он все-таки надел рубашку и пиджак. Сегодня он шеф, который вместе со своей командой хорошо продвинулся в расследовании и хочет подчеркнуть торжественность момента.

В участке его ждала… доска. Которую Себастьян все же откуда-то приволок и теперь пытался убедить Кристин, что доска должна висеть на стене в кабинете шефа. К ней прилагались кнопки с головками в виде крошечных кактусов, моток красных ниток и маркер. Как ни странно, настроение не испортило даже это безобразие.

– Совещание через десять минут. Где Янссенс?

– Уже у себя, – доложил Себастьян.

– Сообщите ей.

– А доска? – Себастьян иногда умел смотреть взглядом мученика, которого уже привязали к дереву и собираются расстрелять из луков, но он все равно продолжает нести свет истины своим мучителям.

– Что доска? – фыркнул Марк. – Отнеси ко мне в кабинет, только закрепи нормально, чтобы не свалилась никому на голову.

Себастьян просиял, как будто к мученику спустился ангел, вытащил из него все стрелы и сказал: «Неси доску, и воздастся тебе, ибо за свой подвиг ты будешь вознесен живым на небо!» Кристин покачала головой, но ничего не сказала, проводив Матье взглядом, когда тот унесся искать крепежи.

Марк прошел в кабинет, открыл окно, закурил, стараясь продлить предвкушение. Чего он ждал больше: обсуждения вчерашних находок или…

Он сразу это почувствовал. Ее приближение.

Марк обернулся. В дверях, освещенная солнцем, стояла девчонка. На ней было вязаное платье, волосы собраны сзади и распущены по плечам. Распахнутые глаза как будто сияли, а эти приподнятые уголки губ…

Черт, в ярком ореоле света она казалась… ангелом.

Который, видимо, явился ему, как Себастьяну. И собирался отправить его живым на небеса.

В нем вдруг плеснулось горячее, яростное и совершенно иррациональное чувство ревности. Собственничества. Необъяснимое и отчаянное желание забрать ее себе. Чтобы больше никто, никто не смел ее трогать, чтобы она принадлежала только ему, чтобы все, пытающиеся воспользоваться ей – начиная от тех, из ее прошлого, о ком он мог только догадываться, и заканчивая Жаном, – были испепелены его пылающим гневом.

Нет, не просто желание – решение.

Марк махнул рукой.

– Присаживайтесь.

В кабинет уже направлялись Кристин с Себастьяном. И проклятой доской, которую тот благоговейно, как святыню, нес на вытянутых руках.

После положенной суеты с выяснением, откуда лучше видно, не криво ли, будет ли держаться в таком положении или в вот таком, доску наконец прикрепили к стене. Марк тем временем помолол зерна и сделал кофе. На всех. Кто какой кофе пьет, он уже отлично знал, и после того как все уселись за стол, а он начал ставить перед каждым по очереди благоухающую чашку эфиопии сидамо, ангел посетил кабинет еще раз – настолько благостно выглядели его подчиненные. Янссенс, взглянув на него снизу вверх и придвинув к себе чашку, поблагодарила, а он…

Черт. Подол вязаного платья немного задрался, и Марк увидел ее колени, обтянутые плотными колготками. Он буквально ощутил дрожь на кончиках пальцев, представляя, как положил бы ладонь ей на ногу, как, слегка нажимая, провел бы выше, чувствуя под пальцами мягкость ткани и тепло ее бедра…

Вдруг некстати вспомнился фильм одного режиссера, по которому сходила с ума мать: «Колено Клер». Жанна однажды убедила посмотреть с ней эту муть. Кажется, он превращается в такого же одержимого желанием потрогать девичье колено, как главный герой.

Да чтоб тебя!..

Марк наконец отвернулся – не хватало еще, чтобы кто-нибудь это заметил, – и сел за стол.

– Так, что у нас есть на данный момент, – начал он. – Одно убийство, одно предположительно убийство, незаконное хранение оружия, угон транспортного средства и покушение на сарай мадам Дюпон.

При упоминании сарая Янссенс чуть улыбнулась. Отлично.

– Матье, раз ты притащил сюда доску… начинай. Фотография Боумана, фотография из его схрона, время смерти, время, когда был обнаружен череп, и так далее. Шмитт, что с оружием?

– Часть оружия российского и советского производства, в частности, калашников сотой серии… с бронебойными патронами. – Она едва успела отодвинуть стул, потому что Себастьян, залпом выпив кофе, подхватил приготовленные бумаги и фотографии и рванул мимо нее к доске. Проводив его недоуменным взглядом, Кристин продолжила: – Надо сообщить наверх, шеф.

Марк скрипнул зубами. Она была права, но как же не хотелось иметь дело с Мартеном и его людьми!

– Займитесь этим, – буркнул он, надеясь натравить Кристин на Анри Мартена. Пусть она с ним общается. – И продолжайте копать связи Боумана, убийство может быть связано именно с покупкой оружия на черном рынке. Проверьте телефонные звонки, платежи по карте… все, что поможет установить его перемещения, куда он ездил, где был. И людей из его досье. Возможно, он кого-то шантажировал. Тем не менее не исключено, что убийство связано с захоронением. Янссенс, у вас есть что-то новое?

Она радостно кивнула, протянув ему через стол папку с бумагами.

– Пришли результаты из лаборатории. Уровень азота и количество сохранившихся аминокислот свидетельствуют о том, что череп пролежал в земле около пятидесяти-шестидесяти лет. Предварительно могу сказать, что все обнаруженные кости принадлежат одному человеку, женщине, ростом около ста шестидесяти сантиметров. Причина смерти… это будет понятно ближе к вечеру.

– Значит, это не Одри Ламбер, – вздохнул Себастьян. – А я как раз распечатал ее фотографию, чтоб на доску повесить…

– Не Одри, – согласилась Шмитт. – Но это не значит, что Одри жива-здорова…

– Если вам так хочется выяснить ее местопребывание, можете заняться этим в свободное время! – рявкнул Марк.

Хорошее настроение мгновенно сдуло, как порывом ледяного ветра. Образы, обрывки воспоминаний, которые он так хотел стереть из памяти, нахлынули снова: ночной лес, липкая мерзлая хвоя под ногами, красная туфля в его руке… нет!

Он тряхнул головой и сухо резюмировал:

– Значит, ни одно дело об исчезновении нам не подходит.

– А что если расспросить мадам Дюпон? – не унимался Матье. – Или месье Класа? Вдруг какая-то женщина в те годы… ну, как Одри…

Очень хотелось метнуть в Матье чем-нибудь тяжелым. Например, этой самой его драгоценной доской. Но Марк только с усилием выдохнул, подумав, что не хочет пугать свою криминалистку.

– Расспроси. Заодно займешься ее сараем. И отпечатками с бульдозера. Всем все ясно?

* * *

Все занимались делами,