Промедление смерти подобно - Чарльз Вильямс

Мартина, схватив со стола блокнот, написала на нем крупнымибуквами слово «грипп», затем развернула надпись к Дадли и стала тыкать вблокнот пальцем.

— ..Она по вечерам не работает, должна же она хотькогда-нибудь отдыхать! — крикнул Мерриман и наконец-то увиделблокнот. — А кроме того, она подхватила грипп.

Колби с восторгом наблюдал за разыгрывающейся на его глазахсценой. Мартина поднялась с кресла, изображая гриппующую женщину средних лет,вразвалку обошла большой письменный стол и подошла к Дадли. Тот, как и Колби,удивленно впился в нее глазами. Мартина поднесла к ноздрям палец, словно у неебыл сильный насморк, и громко чихнула.

— О Беррибад, эдо бистер Тогдхил? — спросила онаослабевшим голосом и потянулась за трубкой.

— Подождите, вот она, только что вошла, — упавшимтоном произнес Дадли и, обхватив лицо руками, бросился прочь, задев при этомметаллический шкаф.

— ..Дет-дет, эдо не гдиб. Одень пдохо… Не гдиб, обыднаяпдотуда, полагаю… Небдого здобид, темпедадуда под содок… Дет, пдододжаюдабодать. Доктод не дадешаед, но…

Мартина так смешно говорила в нос, как говорят простуженныелюди, что Колби был готов выскочить из кабинета, чтобы громко не рассмеяться.Мартина очень искусно исполняла роль больной мисс Мэннинг. Она вновь чихнула.

— Беррибад, подайде бде будаждную салфедку.

Колби, раскрыв сумочку Мартины, вынул из нее носовой платоки протянул ей.

— Пасиба! — поблагодарила она и громковысморкалась. — Дадагой Берривад дастодко добд, тдо стадаедся огдадидьбеня од вдех поседидедей… С кдигой все идед нодмально — чедез недедю за-кодчу…В Рибе?.. Каг жалко, чдо не богу пдигдасидь вас к себе.

Неожиданно с нижнего этажа послышались резкие голоса.Перебранка шла на эмоциональном французском, изобилующем «alors!»[32]и «vous alors!»[33]. Голоса становились все громче и громче. Одиниз них, как понял Колби, принадлежал мадам Буффе.

— Бде сдыдно, — продолжала гундосить в трубкуМартина. — Дак ходедось вас убидеть, но, божет, даже дучше… Да, обещаюлечь в босдель… До свидаддя.

Наконец она повесила трубку и, подмигнув Колби, сказала:

— Он, как старая дева, очень боится подхватитьинфекцию.

Услышав шум в холле, она обернулась и посмотрела на дверь,из-за которой он доносился. Теперь отчетливо были слышны протестующие возгласымадам Буффе вперемежку с хмельным голосом какого-то мужчины, повторявшим вродекак: «Бужи! Где Бужи?!»

Желая удостовериться, какие новые сюрпризы уготовила имсудьба, Колби направился к двери и, открыв ее, увидел в холле мужчину,направлявшегося прямо к нему. Мадам Буффе, вцепившись в рукав его пальто,словно терьер в медведя, что было сил тянула посетителя назад. Несмотря наэлегантный шелковый костюм, видневшийся из-под его распахнутого пальто, имодные остроносые ботинки, у смуглокожего незнакомца был вид бандита скакой-нибудь узкой улочки одного из североафриканских городов. Можно было бытьпочти уверенным, что на левом боку у него висела кобура с заряженнымпистолетом. Большим носовым платком мужчина вытирал заплаканные глаза. Онпроизводил впечатление изрядно выпившего.

Тут Колби вспомнил о портфеле с пятьюдесятью тысячамифранков, оставшемся на столе, и у него от ужаса волосы встали дыбом. Этотчеловек мог заметить, как Дадли брал деньги в банке, и выследить его. Продолжаяволочить за собой мадам Буффе, мужчина вошел в кабинет и с тем плаксивымвыражением на лице, которое мог позволить себе только человек, способный за двадоллара перерезать кому угодно глотку, внимательно осмотрелся.