Костры иллюзий - Евгения Михайлова

Прошли растянутые минуты, в течение которых ни Виктория, ни Кольцов никак не выдавали своего нетерпения. Было понятно, что Коля должен решиться сам на тот рассказ, ради которого так непросто искал и выбрал слушателей. Такую решимость легко сбить одним словом или даже взглядом.

Наконец Коля отодвинул чашку с почти нетронутым кофе, откашлялся и начал:

– В общем, ребята, начну с начала и продолжу в том порядке, в каком получится и запомнил. Если можно, пока не перебивайте вопросами. А то совсем собьюсь. Давайте с ними потом.

– Все нормально и понятно, – спокойно произнес Кольцов. – Не надо торопиться и, главное, помни, что мы с Викой – не следствие и не суд. Мы всего лишь самые заинтересованные в правде люди.

– Да, конечно. Для того чтобы тебе, Сергей, окончательно стало понятно, почему я здесь. Если коротко: мы с Викой встречались на первом курсе до того, как она познакомилась с Серовым и вышла за него. У меня потом как-то все пошло не так. Типа разочаровался в профессии, дотерпел до диплома, а потом ушел в рекламный бизнес. Сейчас у меня с женой Олей свое рекламное агентство. Работаем с бывшими коллегами, в том числе – с Серовым и Варламовым. Оба мужа Вики – наши клиенты. Но они оба, думаю, не догадываются о том, что у нас с Викой что-то было. Да и она сама, наверное, уже забыла, пока я не явился и не напомнил.

– Очень внятное вступление, – одобрил Кольцов. – Можно тему не развивать. Я оценил ваши позиции. Только не комплексуй. Переходим к дате и фактам?

– Так и сделаю, – тяжело вздохнул Коля. – Значит, так. В тот день, третьего декабря, Оля с утра не могла дозвониться ни до Серова, ни до его помощницы Высоцкой. Нам нужно было, чтобы они подписали договор на сотрудничество по продвижению его картины, составленный нашим юристом. Обычно с ними встречалась Оля. Но в тот раз ближе к вечеру нам на работу позвонила дочка Таня и сказала, что у нее сильно болит голова, ее тошнит и она горячая. Тане еще нет одиннадцати. У нее довольно слабое здоровье, мы постоянно за нее боимся. Короче, Оля сразу подхватилась и помчалась домой. А я остался закончить дела в конторе и продолжил звонить Серову и Высоцкой. Дозвонился до Алексея где-то часов в десять вечера. Он выслушал и предложил, чтобы я подъехал к нему домой прямо сейчас. Сказал, что у него собрались друзья, Юля тоже там и они все точно будут в его квартире еще несколько часов как минимум. Я, конечно, поехал. Был на месте примерно в одиннадцать.

Николай вдруг резко встал и начал нервно шарить по своим карманам:

– Вика, у тебя можно курить? Хотя никак сигареты не найду… А, вот они. Извините, но с ходу не получается. Как вспомню тот чертов двор, тот дом, как из кино о призраках, – так потряхивает.

– Конечно, кури, Коля, – мягко произнесла Виктория. – Не торопись и не нервничай так. Нам всем не по себе, но вместе легче, чем по одному. Ты только сначала скажи, что тогда было с Таней, а то потом будет не до того.

– Танюше тогда на самом деле нездоровилось. Озноб, небольшая температура, слабость. Оля срочно вызвала знакомого врача. Он осмотрел, дал лекарства и сказал, что на вирус не похоже. То ли переохлаждение, то ли последствие какого-то стресса. Короче, выяснилось, что Таня получила тройку за контрольную. А для нее это потрясение. Она у нас маниакальная пятерочница, все, что ниже, – трагедия. Я говорил, что она с рождения слабый, уязвимый ребенок… В общем, тогда все обошлось. Хотя мне сильно хотелось пойти и вмазать ее преподу. Не могло такого быть, чтобы Таня что-то сделала на тройку. Но Оля все время меня пасет в этом смысле. Однажды даже сказала: если хоть раз побегу разбираться с учителями и портить Тане жизнь, она со мной разведется.

Коля виновато улыбнулся Вике:

– Ты не думай, мы не ругаемся с женой. Мы только постоянно соревнуемся, кто лучше и правильнее защитит девочку от любого чурбана и всех злыдней и напастей, вместе взятых. Поженились, как говорится, от общих печалей, получили в награду Танюху. А она – такое хрупкое сокровище. Начинаем иногда защищать его друг от друга.

– Что за комиссия, создатель, быть взрослой дочери отцом, – задушевно произнес Сергей, который уже созерцал содержимое холодильника. – А взрослыми они в наше время становятся, когда переступают через памперсы, чтобы сесть за комп. Грибоедову такая «комиссия» и не снилась. Сочувствую, старик. И вот что я обнаружил в холодильнике: вполне приличное красное вино. Для момента, когда чувства всмятку, а для решимости продолжать тему явно не хватает горючего, – это то, что доктор прописал. Ты как, Вика, не против?

– Конечно, за. Коля так переживает, что и у меня начинается трясучка. И за Таню стало очень обидно. Я бы, наверное, побежала разбираться с этим преподом.

– Вот и первый плюс того горестного факта, что вы с Колей расстались, – спокойно констатировал Сергей. – От двойного родительского безумия у детей двойная головная боль. Ты покурил, Коля? Тогда давай хлопнем по бокалу и наконец приступим к делу. Которое, кстати, не ждет. Прямо сейчас что-то и с кем-то происходит, и нам необходимо отслеживать процесс.

Коля послушно кивнул, опустошил свой бокал и вздохнул, кажется, с облегчением. Горючее пошло. Серей плеснул в его бокал следующую спасительную дозу.

– В общем, поднялся я по той темной лестнице на этаж, где квартира Серова. Это пятиэтажка, лифта нет. На площадке слышны звуки сборища, густой запах сигаретного дыма. Понял, что сюда выходят покурить. Дверь в квартиру не захлопнута, а чуть прикрыта. Захожу. Люди и накрытый стол в кухне, направо по коридору. Точно не скажу, сколько там было человек, не очень много, в этой конуре особо и не развернуться. Но все уже в активной кондиции: кто-то спорит, кто-то ржет, кто-то еще сидит за столом, выдавливает из бутылок остатки. Мне все показались незнакомыми, даже не у кого спросить, где хозяин и Юля. Вышел из кухни, пошел по коридору налево. Там дверь в комнату. Стукнул, не открывают, вошел так. Успел заметить, что комната почти пустая: диван, шкаф и стол. Распахнута дверь на балкон, оттуда мне ветер в лицо ударил…

– Коля, не тормози, – попросил Сергей. – Застрянешь в эмоциях, потеряешь нить событий.

– Да, нить, – горько произнес Коля. – Тут с балкона прямо на меня