Расследования Екатерины Петровской и Ко. Том 1 - Татьяна Юрьевна Степанова

Выстрел! С грохотом осыпалось лобовое стекло, вскрикнул от боли раненный осколками напарник. Старший лейтенант Должиков рванул пистолет из кобуры. Но новый выстрел почти в упор заставил его упасть, вжаться в асфальт, заслониться дверью машины.

Мотоциклист газанул, развернулся и ринулся в узкий проулок – мимо метро, распугивая редких обалдевших от страха прохожих.

Должиков кинулся к фигуранту. Тот был весь в крови, видимо, серьезно ранен. С помощью напарника, тоже раненного – не пулей, стеклом, они выволокли его из салона, уложили на спину на тротуар.

– Звони, вызывай наших, «Скорую» вызывай! – крикнул Должиков. – А я за ним!

На пробитой пулями оперативной «Хонде», отчаянно крутя руль, он обогнул «Новокузнецкую», выехал на трамвайные пути, сигналя, расчищая себе дорогу от встречного транспорта.

Мотоциклист уходил на большой скорости: мимо Дома радио – в переулок к набережной. Старший лейтенант Должиков выжимал из своего авто все возможное, не выпуская пистолета из рук. В тесном переулке он открыл огонь по мотоциклисту прямо через выбитое лобовое стекло. Пули попали в припаркованный внедорожник, мотоциклист вильнул, ввинчиваясь в спасительную щель между машинами. Вырвался на набережную Яузы и… попал в ловушку: с двух сторон были припаркованные авто, из переулка напирал разъяренный старший лейтенант Должиков. Въезд на мост преграждала шедшая на разворот «Газель».

«Не уйдешь, сволочь!» – Должиков готов был заорать это на всю набережную. Высунулся из машины, снова целясь…

Дз-з-зззззззз! Бах! – он едва успел нырнуть вниз, ударившись переносицей о приборную панель. Мотоциклист выстрелом опередил его на какую-то долю секунды.

А потом произошло нечто невероятное: развернувшись на крохотном пятачке, мотоциклист сдал назад, газанул, разогнался…

Он перелетел через капот застрявшей «Газели», водитель которой впал в ступор, услышав рядом с собой перестрелку. Сияющая громада мотоцикла, казалось, мгновение парила в пространстве, зависнув в воздухе. А потом с грохотом приземлилась на асфальт. Рывок, поворот, полный газ – впереди открывался Устьинский мост: широкий и пустынный, точно предназначенный для бешеной гонки.

Когда Должиков вырулил на мост, мотоцикл и тот, кто им так виртуозно управлял, были уже на той стороне, уносясь с ревом, точно сияющий болид – на немыслимой скорости, по встречной полосе против всяких правил движения в направлении высотки на Котельниках – мимо, мимо залитой огнями громады. Прочь…

Рев мощного мотора, потом звенящая тишина… И шум вечернего города, затихшего лишь на секунду в изумлении от происшедшего.

Глава 22

Гипноз

По воскресеньям Игорь Деметриос предпочитал отдыхать, а не работать. Но это воскресенье – 31 августа выходным для него не было. На воскресенье был назначен повторный совместный сеанс, на котором должны были присутствовать Жуковский, Гай и Ермаков.

Евгений Ермаков явился первым, сидел на диване в приемной, томясь в ожидании. По воскресеньям секретарша Деметриоса Ираида Викторовна отсутствовала. Однако на этот раз Деметриос хотел, чтобы она вышла на работу. Но с секретаршей все эти последние дни творилось что-то неладное. Накануне она звонила из дома и, рыдая, сообщила, что «у них в доме произошло нечто ужасное, она вынуждена взять отгул и что вообще это не телефонный разговор, но ей непременно надо посоветоваться с ним – непременно, обязательно, потому что ее вызывают к следователю на допрос».

Деметриоса все это крайне обеспокоило. Особенно этот самый «допрос у следователя». В связи с чем вызывали его секретаршу? И что она там, У НИХ, могла наболтать?

Если честно, совместный сеанс в связи с этим потерял свою значимость. Но, как говорится, думы думаются, а руки делают. Чтобы подготовиться и направлять сеанс в нужное русло, Деметриос даже набросал себе небольшой план, выделяя ключевые аспекты в отношении каждого из трех участников сеанса. Например, для Владимира Жуковского этим ключевым аспектом оставалась повесть Гайдара, Деметриос не поленился снова и снова пролистать «Судьбу барабанщика». Как глубоко проросло сквозь взрослую желчную натуру Жуковского то, что было посеяно в далеком детстве – отсутствие родительской любви, соперничество с братом, жажда сравняться с ним, превзойти его и как следствие – горячее желание совершить некий поступок. Мальчишеская тяга к геройству? Деметриос напрямую связывал для себя этот самый «синдром барабанщика» (так он окрестил то, что наблюдал у Жуковского) с нынешней эмоциональной неудовлетворенностью своего пациента. Ему казалось, что он уже ПОЧТИ ПОНИМАЕТ его проблему, для окончательного анализа надо совсем немного – несколько сеансов, бесед.

Но на этот совместный сеанс Владимир Жуковский не приехал. Не явился и Гай.

Когда время «джентльменского» ожидания истекло, Деметриос вышел в приемную. Вид Евгения Ермакова выражал скуку.

– Больше никого нет, Игорь Юрьевич, – сказал он. – Что, все отменяется на сегодня?

Деметриос колебался – может, и правда отменить все?

– Не будем ничего отменять, вы же приехали, Женя, – он наконец принял решение. – Я не понимаю… Мы же в прошлый раз договорились. Никто из них не звонил, не отказывался. Ну-ка, я сейчас им позвоню сам.

Деметриос взялся за телефон, но позвонить не успел. Раздался звонок снизу.

– Ну вот и они, просто опоздали. – Деметриос нажал «входную» кнопку на столе секретарши.

Торопливые шаги по лестнице, дверь приемной распахнулась. И Деметриос увидел жену Жуковского Оксану.

– Вы? Добрый день, а… а где же Владимир?

– Он не у вас? – Оксана задыхалась: лестница, видно, далась ей нелегко.

– Нет, мы его ждем.

– Можно мне поговорить с вами, доктор, – она оглянулась на Ермакова, – наедине?

Деметриос пригласил ее в кабинет.

– Игорь Юрьевич, я не знаю, что происходит, объясните мне, как врач, как психолог – что с моим мужем? Он душевнобольной? – выпалила Оксана.

– Ну, дорогая моя, с чего вы это взяли.

– Но он ведет себя чудовищно, он… он так изменился, я просто не узнаю его в последнее время.

– Успокойтесь, ваш муж совершенно нормальный. – Деметриос, видя ее состояние, сразу же взял с ней тот добродушный успокаивающий тон, каким асы психоанализа разговаривают с нервными пациентами. – Просто у него сейчас трудный период в жизни. Так совпало, и никто в этом не виноват, в том числе и вы, и ваш брак.

– Объясните же мне, прошу вас.

– Видите ли, дорогая моя, – Деметриос прошелся по кабинету, – мы провели с вашим мужем несколько сеансов. Ваш муж – типичный представитель своего поколения. А чтобы понять Владимира, надо понять это поколение в целом, в разрезе, так сказать, общей проблемы. Вашему мужу сорок два года. Дело не только в пресловутом кризисе среднего возраста. Дело еще и в том диссонансе,