Штопая сердца - Мария Владимировна Карташева

я с Визгликовым поеду, а Рома с тобой останется. — Погорелов отнял у упирающейся Глаши телефон и договорил: — Анна Михайловна, мы со Стасом поедем посмотрим, — Погорелов повесил трубку и, махнув рукой на прощанье, двинулся к выходу с кладбища.

— Рома, езжайте вместе. Здесь участковый и сторож, если нужно я пэпээсников вызову или ребят из местного отдела. А что там — вообще неизвестно, — сказала Глаша.

— Ты уверена? — покосился на неё Латунин.

— Да! Я полностью уверена. Мы сейчас уже просто будем долго и скучно заполнять бланки с Юрием Михайловичем.

— Ок, — проговорил Латунин и побежал догонять Погорелова.

Глафира оглядела печальное, мокнувшее под дождём кладбище, постаралась не думать о карте, о месте, где она её нашла, и подошла к криминалисту, возившемуся возле входа в склеп.

— Глаша, я тебе скажу, что, скорее всего, здесь орудовал вор, причём не очень умелый, — Юрий Михайлович, сощурив один глаз, аккуратно смахивал кисточкой пудру с косяка. — Я не знаю, что ему нарисовало его больное воображение, но знаю, что дверь вскрыта неаккуратно. Может, он подумал, что здесь склад какой-то раз дверь новая, — Казаков пожал плечами и взял фонарь из сумки. — Но в любом случае пойдём посмотрим, что там дальше.

— Да вряд ли мы там что-то найдём, — уронила Глаша, — просто нас нужно было как-то сюда вызвать.

— Ну, Глаша, мы-то свою работу должны сделать хорошо. А раз дверь вскрыта, то обязаны посмотреть, что внутри, — Казаков, поморщившись, посмотрел на серую высь неба, откуда без конца падал редкий дождь. — Погода, конечно, совсем не располагает к прогулкам по склепам.

С прошлого раза внутри усыпальницы ничего не изменилось. Такое же пустое, наполненное душной тишиной холодное пространство.

— Пошли вторую комнату глянем. Хотя даже пыль на полу не тронута. Точно внутрь не заходили. Конечно, может, и сторож спугнул.

— А вам не кажется странным то, что одновременно здесь что-то произошло и появилась карта?

— Ох, Глаша, мне много чего кажется странным, но мозг преступника не понять. Особенно если человек душевнобольной. С такими тягаться очень тяжело, они действуют по своей, только им известной логике, — Казаков разогнал лучом фонаря густую темноту, пожал плечами и сказал: — Глафира, пошли на выход, нечего здесь делать.

И вместе с этими словами с тяжёлым грохотом вдруг захлопнулась дверь. Между первым и вторым залом стояла толстенная перегородка, но даже когда в прошлый раз здесь кипела работа и всё внутреннее пространство освещали фонари, никто не посчитал, что она может захлопнуться. Створка стояла, снятая с петель и прислонённая к стене, но сейчас она закрылась без всякого внешнего участия.

Сначала Казаков и Глаша стояли недоумённо переглядываясь, потом Юрий Михайлович подошёл к двери и, проведя рукой по крохотному зазору, проговорил:

— По-моему, дверь можно только с той стороны открыть. С этой даже не подцепить, я, конечно, сейчас попробую, но вряд ли.

— Хорошенькое дело, — испуганно проговорила Глаша, — а что же нам делать?

— Главное — не паниковать, Глаша. Снаружи остался… — Казаков замолчал. — А кто там остался?

— Никого. Латунин с Погореловым уехали. Я им сказала, что они не нужны, там более важное дело было, — упавшим голосом сказала Глафира. — А сторож и участковый могут и не вернуться, они пошли какой-то инвентарь относить, который непонятно зачем приволокли.

— Ну вот это уже совсем хреновые новости, — выругался обычно сдержанный Казаков. — Телефон, — он вытащил мобильник, — здесь тоже не берёт.

Гнетущая, тяжёлая тишина легла поверх его последних слов, потом Казаков покопался в своём чемодане, вытащил оттуда менее мощный фонарь и теперь источника света хватало, только чтобы люди могли видеть лица друг друга.

Вдруг позади них что-то зашуршало, Глаша испуганно вскрикнула, но её голос перебил другой, тихий, спокойный и вкрадчивый:

«Ну что, Глафира, что ты выберешь сегодня? Чью смерть предпочтёшь?».

* * *

Визгликов, не успев доехать до матери, резко развернул машину после звонка Погорелова и помчался к месту встречи, попутно набирая Лисицыну:

— Аня, ты чего творишь? Ты понимаешь, что этот больной может по этим координатам Мишку прятать или ещё что-то, — несясь на полной скорости, проговорил Визгликов.

— Стас, пускай едут ребята, а ты должен приехать сюда. С ними поедет Ковбойкин, мы уже договорились.

— Какого ляда? — воскликнул Стас, обгоняя мешавший движению трактор.

— Станислав Михайлович, — железным тоном произнесла Анна Михайловна, — немедленно явитесь ко мне в кабинет, — и отключилась.

Визгликов в сердцах стукнул по рулю, резко вывернул баранку вправо и понёсся к зданию управления. Конечно, не в характере Визгликова было безоговорочно кого-то слушать, но за последнее время он неплохо узнал Анну Михайловну, и просто так она бы не стала устраивать ему выволочки.

Визгликов взлетел по лестнице, вошёл в её кабинет и увидел, насколько бледной была женщина, которая не отрываясь смотрела в монитор компьютера. Стас обошёл Анну и увидел, что на бледном пятне экрана нервно дёргается почти статичный кадр видеосъёмки. Когда Визгликов пригляделся, то увидел, что эта картинка живая и на кровати в пустой комнате лежит человек. И это был его брат, Андрей Лопатин. И у Андрея не было правой кисти.

— Аня, что это? — сдавленно спросил Стас.

— Мне ссылку прислали. Кирилл уже занимается с ребятами Ковбойкина, пытаются понять, откуда запись идёт, пока глухо.

Визгликов зажал рот рукой и опустился рядом с женщиной, теперь они вдвоём смотрели на то, как почти неподвижно на кровати лежит Андрей, как затухает его дыхание, и редкие конвульсии бьют тело.

* * *

Ковбойкин с оперативниками, прибыв на место, продирался через темнеющий от непогоды мокрый лес. Мужчины шли через бурелом, сигнал навигатора иногда пропадал, но вскоре установилась чёткая связь, и они вышли к небольшой лачуге, что стояла посреди поляны. Парни обошли сараюшку кругом, Ковбойкин оглядел входную дверь, но они не нашли ничего необычного.

— Ну что? — спросил Латунин. — Заходим?

— Аккуратно, — Ковбойкин поднял ладонь. — Погорелов, открывай дверь.

Сергей потянул за ручку, створка с тихим стоном отвалилась, Латунин по кивку Ковбойкина вошёл внутрь, но здесь было просто пустое пространство и больше ничего. Мужчины огляделись, походили внутри и уже собрались на выход, как у Погорелова вдруг зазвонил телефон.

— Стоять на месте! — орал Визгликов. — Не двигаться, не открывать дверь, окна не открывать. Стоять на месте!

* * *

Тем временем, пока Глафира с Казаковым пытались понять, как им выбраться из подземелья и какой Глаше сделать выбор, а Ковбойкин с оперативниками зашёл в сарай, картинка на экране, куда смотрели Лисицына и Визгликов, на секунду исчезла и появилась снова, только теперь перед их глазами было три видимых сцены. На одной из них в темноте