Смерть в салоне восковых фигур - Лев Брусилов

– Ну не знаю… – даже не проговорил, пробормотал начальник сыскной. – Вы всё-таки думаете, что этот человек может быть причастным к убийству городового?

Фома Фомич намеренно сказал «причастным к убийству», а не «убил», чтобы ещё сильнее подзадорить следователя.

– А разве у нас есть другие подозреваемые? Нет! Я, конечно, не могу утверждать, но, мне кажется, это он. Если и не убил, то как-то замешан в этом деле! Во всяком случае, разговор с ним очень многое бы прояснил. Ну, так что, Фома Фомич, поможете мне найти этого человека?

– Конечно. Но тоже знайте: мы можем его найти, а можем и не найти, время для этого требуется…

– Да я понимаю и торопить не стану. Знаю, что всё нужно делать основательно. Мне только поддержка ваша нужна.

Заручившись, что сыскная полиция ему поможет, следователь, не переставая говорить слова благодарности, встал, надел фуражку и, щёлкнув каблуками, вышел из кабинета. Только Сверчков закрыл за собой дверь, Кочкин сразу же пересел на своё место.

– Ну а что? Пришлось! – виновато глядя на своего помощника, проговорил Фома Фомич. – Он ведь, как клещ, только зазевайся, вопьётся – не оторвать!

Начальник сыскной действительно был вынужден разыграть весь этот спектакль, так как трудно поверить в незначительность дела, если сам фон Шпинне в курсе и, более того, знаком с подробностями. Если начальник сыскной интересуется людьми, которые подглядывают в окна, он или не совсем правильно понимает свои обязанности как руководитель, или что-то недоговаривает.

– Я вас понимаю, но вы поставили меня в трудное положение, пришлось выкручиваться…

– Должен заметить, у тебя это неплохо получилось, качественно; если ты и со мной такие фокусы проделываешь, то за тобой глаз да глаз нужен! Ладно, всё уже позади, давай о деле. Как там твой разговор с хозяйкой квартиры, она сказала что-нибудь интересное?

– Нет, ничего…

– Что, разговор был совсем пустым? – Полковник пристально глянул на Кочкина.

– Так сказать нельзя. Я предупредил её, чтобы не болтала, спросил, кто жил в квартире, которую она сдала Коломятову…

– Ну и?

– Некто Прокл Кургузов.

– Куда он делся?

– Как утверждает хозяйка, съехал, объяснив это тем, что нашёл квартиру подешевле и ближе к месту службы…

– А где он служит?

– Про это хозяйка ничего не знает и про то, куда он съехал, тоже ничего не смогла сказать…

– Не мешало бы поговорить с ним. Подозреваю, у него были и другие причины. Просто так люди не переезжают, тем более после стольких лет… – Начальник сыскной замолчал, глядя на пустой стол. – Постарайся отыскать мне этого Кургузова. Кто знает, может быть, он сможет что-то рассказать.

– А вдруг его переезд никакого отношения к нашему делу не имеет! Только зря время потратим!

– О времени не надо печалиться, всё равно нам его придётся тратить. Не здесь, так в другом месте. Перед нами сейчас стоит один вопрос, на который очень нужно найти ответ – зачем Коломятов приехал в Татаяр? Почему поселился под чужой фамилией? Был ли у них с Сиволаповым сговор?

– Это не один вопрос, – заметил Кочкин.

– Верно, это много вопросов, но все они – суть одно и то же. Если мы сможем ответить хотя бы на один, ответим и на остальные. А вот ещё два вопроса, они стоят особняком: почему убили Сиволапова и кто это сделал?

– Скорее всего, тот, кого он шантажировал!

– Другими словами, человек, так или иначе причастный к смерти Пядникова.

– Похоже на то, – кивнул Кочкин.

– Наша слежка ничего такого не заметила. Сиволапов последнее время, то есть после смерти Пядникова, общался только со старыми знакомыми. Никаких странных встреч…

– Однако, Фома Фомич, не надо забывать, что наши агенты могли просто всё проморгать…

– Что всё?

– Встречу Сиволапова с кем-то…

– Ну, так уж и проморгать! – воскликнул начальник сыскной.

– А что, ведь убийство городового произошло, можно сказать, на их глазах, а они ничего не видели, ничего не слышали…

– Наверное, ты прав! – скривил губы фон Шпинне. – Просто порой хочется верить в лучшее…

– Не вы ли учили меня верить только фактам, а факты говорят: агенты могут ошибаться. А если они могут ошибаться, значит, не исключено, что могли ошибиться и здесь. Сиволапов всё-таки с кем-то встречался, предпринял попытку вымогать деньги, за это его и убили.

– Всё складно, но есть одна нестыковка! – забарабанил пальцами по столу начальник сыскной.

– Какая нестыковка?

– Мне не совсем понятна роль Коломятова. Ведь и дураку ясно: он приехал в Татаяр помочь Сиволапову, и это он должен был пойти на встречу с объектом шантажа. Неплохо, кстати, задумано. Если за Сиволаповым установлена слежка, а Коломятов, по всей видимости, подозревал это, то в дальнейшем никто ничего не сможет доказать, ведь у городового будет полное алиби, обеспеченное агентами сыскной полиции. И вдруг всё рушится! Сиволапов сам идёт на встречу… Что-то тут не то, что-то не то…

– Может быть, Сиволапов в последний момент решил отказаться от помощи Коломятова? Подумал, что сумма всегда больше, если её не надо делить пополам.

– Это интересно, – мотнул головой фон Шпинне. – Но ведь об этом самом мог подумать и Коломятов… – Начальник сыскной резко встал и почти что выбежал из-за стола. Сел рядом с Кочкиным на диван. – Ты понимаешь, к чему я веду? – спросил он чуть приглушённым голосом.

– Вы ведёте к тому… – начал медленно Меркурий, во все глаза следя за фон Шпинне, – что и Сиволапов, и Коломятов подумали об одном и том же…

– Нет, я веду к тому, что Сиволапова убил, скорее всего…

– Кто?

Глава 16

Кочкин не может поверить

– Коломятов! – спокойно проговорил начальник сыскной.

– Как Коломятов? – Меркурий резко развернулся к сидящему рядом фон Шпинне.

– Очень просто! – так же непринуждённо добавил Фома Фомич.

– Но это невозможно! Как он смог попасть в квартиру Сиволапова, ведь дверь была заперта изнутри? Мы же с вами видели – городовой лежал в постели, и нетрудно догадаться – его убили во сне!

– И это говорит нам о том, что Коломятов непричастен?

– Да!

– Объясни.

– Как мы думаем, убийца проник в квартиру Сиволапова, скорее всего, через окно; возможно, с крыши по верёвке. Так?

– Предположительно… – покачав головой, сказал Фома Фомич.

– А зачем это всё нужно было проделывать Коломятову? Ведь он мог постучать, Сиволапов бы открыл ему, и всё…

– А может быть, так и было? Коломятов постучал, Сиволапов уже спал. Городовой поднялся на стук, спросил: «Кто?» Узнал по голосу своего бывшего начальника и, не одеваясь, открыл. Коломятов вошёл, убил городового утюгом и перетащил