Триста процентов - Кеннет Дун

– У тебя остались еще фотографии Акселя Ферсена кроме тех, что ты отдал Берди? Может, негативы.

– Должны лежать в архиве.

– Можешь мне отдать?

– Лучше я придержу их для полицейских. Если до этого дойдет дело.

– Разумно. Хотя если напечатаешь копии, я бы взял себе пару. Так ты не знаешь, куда делся Аксель Ферсен?

– Понятия не имею. Третий раз мисс Слокам наняла меня именно из-за этого. Сказала, что ее «жених» пропал. Я объездил все его известные адреса, даже пару вечеров подежурил у дома мисс Чен, хоть и без толку. Поспрашивал ребят тут и там в городских моргах. Ну а что? Я не мастак по поиску пропавших. Ну и мисс Слокам дала мне отбой.

– И не было никаких зацепок, куда он ездил, когда покидал Лос-Анджелес?

Майк Майоне посмотрел на меня с таким видом, будто человек, покидающий пределы округа Лос-Анджелес, направляется прямиком на Луну.

– Я видел его автомобиль, – наконец сказал он. – Не арендованный, а тот, что он парковал во двое отеля. Синяя «шевроле-импала» с номерами округа Гумбольт. Я их записал. Сейчас найду, погоди минутку. Номера я пробил по старым каналам. Машина в угоне не значилась. Была зарегистрирована на некоего… вот нашел, Джошуа Менгольда из Юрики. Я позвонил ему, он сказал, что продал в начале года машину какому-то парню за наличные.

– И все?

– Ну… ладно. Только между нами. Я вскрыл машину и пошарил в бардачке. Этот портье там вообще сонная муха, а охраны нет. Думал, может, найду документы или любовные письма. Но ничего такого не было. Только старый конверт, весь исчерканный цифрами, на адрес миссис Элспет Андерсен в Колдуотере. Судя по почтовому коду, это тоже в Гумбольте. Можешь переписать адрес, если хочешь. Конверт был пустым.

– Ты туда ездил?

– Куда?

– В Колдуотер, округ Гумбольт.

– Зачем?! Мне за это не платили.

Зато мой клиент был готов покрыть любые расходы, ведущие к снятию обвинений с его несостоявшегося зятя.

Глава 22

Я позвонил в аэропорт и заказал себе билет на завтрашнее утро. Ехать в Гумбольт на автомобиле означало понапрасну терять время. Оставалось решить проблему с Гэри. Я посадил пса в машину и отвез его к своей подруге Аманде, обитавшей в милейшем особняке с большим участком, расположенном в идиллическом городке Пэрис в получасе езды на северо-восток от Лос-Анджелеса.

Аманда и Гэри полюбили друг друга с первой минуты знакомства, а еще более сильное чувство Гэри испытывал к кухарке Аманды, которая постоянно готовила сытные мексиканские блюда с щедрыми порциями мяса. Марианна громогласно восклицала, что собаке не место на кухне, но я видел, что она рада тому, как Гэри внимательно следит за всеми ее манипуляциями с кастрюлями и сковородками, словно напоминая о том времени, когда этот дом был полон голодных детей и незваных гостей.

Наш роман с Амандой Хэйр начался полгода назад, когда ее муж, потомственный английский баронет и профессор чего-то там в Калифорнийском Университете, решил вернуться в родной Оксфорд. Их дети давно выросли и покинули гнездо, так что я не сомневался, что Аманда в итоге продаст ненужный дом в Пэрисе и последует за супругом, она даже уезжала к нему на все лето, бросив свою работу продюсера в Голливуде. Но в итоге она в конце августа вернулась и вновь объявилась на пороге моей квартиры, заявив, что они с Грегом решили какое-то время пожить раздельно.

Возможно, дело шло к разводу, но я чувствовал, что не в праве лезть в чужую жизнь. Мы встречались пару раз в неделю, страстно занимались сексом, потом с удовольствием беседовали, но мне даже в голову не приходило, что из этого может выйти что-то большее. У Аманды была своя работа, свои друзья, свой график. Она просыпалась в полдень, а ложилась спать намного позже полуночи. У нее были собственный шофер и кухарка, потому что ни готовить, ни водить машину она так и не научилась. Зато у Аманды была поразительная память, позволяющая ей запоминать на всю жизнь любую прочитанную информацию и лица людей, случайно увиденных на улице или на фотографиях.

– Думаю, тут явный пример схемы Понци, – в очередной раз решила она поразить меня своей эрудицией.

– Схемы чего?

– В 1919 году некий итальянский эмигрант Карло или, как он сам себя называл, Чарльз Понци основал компанию по торговле ценными бумагами. Всем вкладчикам он предлагал обогатиться на так называемой разнице курсов обмена международных почтовых купонов, таких сертификатов, которые можно послать вместе с письмом заграницу, чтобы твой корреспондент не тратился на марки для ответного письма, а просто обменял на них этот купон. Понци утверждал, что такие купоны, приобретенные в Европе, в Америке стоят дороже из-за разницы курсов валют. В целом так оно и было, тут он не обманул. Почта в мире тогда не имела единых тарифов. Чарльз Понци гарантировал 100% прибыль своим инвесторам уже через три месяца. Он даже публиковал статьи в газетах, где подробно объяснял, как работает его система.

– Так в чем была проблема? Получается, он занимался обычной спекуляцией. Наверное, у почтового ведомства к нему могли быть претензии, но если он нашел лазейку в законе…

– Ты не понимаешь. Этот купон нельзя продать. Его можно только обменять на эквивалентное номиналу количество марок.

– Но ведь можно продать марки…

Аманда посмотрела на меня, как на идиота. Видимо, мой разум и правда притупился от усталости за прошедший день.

– Ты представляешь человека, который сядет у здания почты и начнет торговать марками? Миллионами марок. Фокус заключался в том, что люди поверили в его схему и охотно несли ему деньги. В июле 1920 года Понци собирал по 250 тысяч долларов за день. Если бы он действительно приобретал на эти деньги купоны, то их должны быть столько, сколько не выпускали все почтовые ведомства вместе взятые.

– Так как же он выплачивал прибыль инвесторам?

– Все просто. Он платил старым вкладчикам из тех денег, что несли новые вкладчики. Так что это не было спекуляцией, Понци вообще ничем не торговал. Чем больше людей ему верили, тем больше он получал инвестиций, значит, мог выплачивать дивиденды и множить армию тех, кто считал, что это реальный способ заработать. Получался замкнутый круг. Даже когда в прессе стали появляться разоблачительные статьи, объясняющие, что на почтовых купонах нельзя обогатиться, многие продолжали доверять Понци – ведь деньги-то он выплачивал исправно.

– И чем все закончилось?

– Как и большинство мошенников,