Чисто шведские убийства. Деревушка с секретами - Бьёрн Беренц

что Ина смертельно устала, сна не было ни в одном глазу. За окном наступили сумерки. Ина бросила сокрушенный взгляд на будильник, стоящий рядом с прикроватной лампой на вязаной крючком салфетке. Вероятно, Агнета и ее связала своими руками. Будильник был старой модели, с двумя звоночками и люминесцентными стрелками. Настоящее издевательство, потому что в комнате и так было достаточно светло, чтобы без труда разглядеть циферблат. И так же издевательски над ней потешалось время: одиннадцатый час.

Она перекатилась на бок и встала, отчего Зевс негромко заворчал. Ну хотя бы пес не испытывал никаких проблем и спокойно соблюдал свой восемнадцатичасовой режим сна даже в Швеции.

Вопреки здравому смыслу Ина снова поискала на оконных рамах шнур для жалюзи или не пропускающую свет занавеску — что угодно, лишь бы ночью в спальне стало темно. А еще ее мучила жара. За день комната так нагрелась, что Ина легла без одеяла. Но разве можно уснуть без него? Оно было необходимо ей так же, как и полная темнота.

В панике из-за комаров вечером она герметично закупорила комнату, отчего здесь стало еще жарче.

— Уж лучше меня искусают, чем я здесь спекусь, — объявила она комнатным растениям на подоконнике, приоткрывая окно.

С берега озера доносились веселые голоса. Ина навострила уши и разобрала обрывки разговоров, которые то и дело перебивались смехом. Ее это обрадовало. Она видела, как сильно жители переживают из-за смерти соседа, но при этом не теряют хорошее настроение и не вешают нос. Кнуту бы это понравилось: от Эббы Ина знала, что он упорно не желал лишаться радости, несмотря на все невзгоды, которые преподносила ему судьба.

Ине показалось, что между деревянными домиками рядом с фургоном Эшли мелькнул отблеск костра. Кто-то пел под тихие звуки акустической гитары. Ина стояла перед окном, размышляя. И наконец собралась с духом. О сне все равно не могло быть и речи. Поэтому она накинула халат-кимоно абрикосового цвета, надела биркенштоки и, снедаемая любопытством, вышла из дома.

Свет, встретивший ее за дверью, казался… сюрреалистичным для этого времени суток. Все вокруг купалось в невероятных оттенках, как будто на деревню наложили цветовой фильтр. Беззвездное небо на западе окрасилось в малиново-красный. Кое-где в соседних домах горели огни — похоже, никто не спал. Лишь в несколько отдаленном доме Кнута царила кромешная тьма. Ина в очередной раз задалась вопросом, как могло произойти это ужасное несчастье. Что-то в облике мрачного здания не давало ей покоя. Возможно, ей стоит там немного осмотреться. Кто знает, что еще удастся выяснить об этом Кнуте Линделёфе. Так как никто на ферме не верил, что пожар устроил сам Кнут, среди местных утвердилась версия, будто бедолага заснул с сигаретой, и поджигатель его просто не заметил. Весьма правдоподобное объяснение, однако что-то в нем Ину настораживало. В конце концов, в распоряжении Кнута был целый дом. Зачем ему понадобилось прятаться в легковоспламеняющемся амбаре, чтобы покурить?

Ина шла на звуки смеющихся голосов, гитары и тихого пения, пока не достигла берега. Прямо перед фургоном горел большой костер, вокруг которого стояло несколько скамеек. Сразу за ними она увидела несколько столиков для пикника — здесь собралась небольшая компания. С любопытством Ина подошла ближе и различила среди присутствующих Агнету и Эббу, а рядом с ними — Сванте и Эшли. Тут же, у костра, она заметила и молодого человека с татуировками на лице, меланхолично перебирающего струны гитары. А пела под нее полноватая женщина, которую Ина раньше не видела. У нее были мягкие черты лица, курносый нос и вьющиеся волосы, кончики которых отливали рыжеватым цветом от пламени костра. Улыбка в ее голосе завораживала. Она пела незнакомую Ине шведскую песню. Красивая мелодия идеально сочеталась с треском огня. А в стихах говорилось о том, что все хотят на небеса, но никто не хочет умирать.

Когда Ина дошла до костра, она остановилась и вопросительно огляделась по сторонам.

— Что вы здесь делаете?

Все повернулись к ней, и в следующий момент ее встретили дружелюбными взглядами и целой армадой возгласов «Hej!» и «Hallå![22]».

— Мы упаковываем подарки для будущих гостей и маринуем селедку, — ответила Эшли на ее вопрос так, словно это самое естественное занятие на свете в это время суток. — Для предстоящего Мидсоммара — праздника середины лета.

На деревянном столе лежали яркие цветочные стебли и сушеные травы, источающие насыщенный аромат. Эбба, Эшли и еще не знакомая Ине женщина засыпали по горсти трав в джутовые мешочки и завязывали их белыми вышитыми лентами.

— Ты не узнаешь эту ферму в Мидсоммар, когда мы устраиваем наш знаменитый фестиваль Тингсмола. — Она указала на стол. — Мы сами сшили эти мешочки. На них вышито название фермы.

— Умно, — похвалила Ина. — Рекламный подарок.

Агнета просияла:

— Это была идея Сванте.

Тот на мгновение поднял глаза от куска дерева, который обрабатывал рубанком, и заворчал.

— А еще мы будем раздавать букеты засушенных цветов всем женщинам и девушкам, — добавила Эшли. Затем наклонила голову и вопросительно посмотрела на Ину: — Ты не можешь уснуть? Мы слишком шумели?

— О, нет! — тут же откликнулась Ина. — Просто здесь слишком светло. И слишком жарко.

— Шведские летние ночи, — пробормотал Сванте из-за своей деревяшки.

— Хорошо, тогда можешь помочь нам. — Эшли освободила для нее место. — Все очень просто. Кладешь по горсти тимьяна, лаванды, шалфея и мелиссы в мешочек, а потом завязываешь.

— Что ж, думаю, с этим я справлюсь.

Ина принялась за работу, запуская ладонь в душистые травы, и вскоре уже не чувствовала ничего, кроме насыщенного аромата. И слава богу, так как женщина за соседним столом в это время солила и перчила филе сельди, после чего окунала его в емкости с уксусным маринадом.

— И все это ради празднования середины лета? — спросила она Эббу достаточно громко, чтобы старушка ее поняла.

— О да! — закивала та. — Для нас это большое событие. Но ты скоро сама все увидишь.

— Кнута не хватает, — ни с того ни с сего пожаловалась молодая певица, когда они с Янисом закончили песню. По кругу прокатился шепот голосов.

— Он всегда подыгрывал Янису и Смилле на гармони. — Агнета склонила голову и замерла, не закончив связывать букет. — И как же у него здорово получалось.

— Я скучаю по нему, — хрипловатым голосом призналась Эбба. — Пусть он и был рассеянным и вечно забывал половину товаров, когда доставлял заказы.

Сванте встал и подбросил в костер пару-тройку веток, отчего пламя зашипело, тут же набросилось на сухое дерево и жадно его облизало.

— До сих пор не понимаю, что он делал в амбаре, — пробормотал он, погрузившись в размышления.

— Я