Штопая сердца - Мария Владимировна Карташева

— Вполне возможно, — оперативник выжидательно смотрел на женщину. — А Тонечка — это кто?

— А так она у нас отделом кадров заведует. Там и дело посмотрите. Она у нас душа компании и болтушка.

«То, что надо!» — подумал Марк и, спешно попрощавшись с женщиной, пошёл на выход.

Запутавшись в коридорах здания, Журавлёв через некоторое время вышел к кабинету Тонечки и, широко открыв дверь, оказался в странном царстве ванильных ароматов и розового цвета. Начальница отдела кадров сумела превратить своё рабочее место в странную обитель, где разве что не порхали бабочки с цветка на цветок и не летали райские птицы. Здесь всё напоминало домик маленькой принцессы: розовые занавески, цикламеновый плед на диванчике, фигурки фей, воткнутые в цветочные горшки.

— Простите, я в отдел кадров попал? — спросил Журавлёв.

— Да, молодой человек, — радушно отозвалась пышнотелая блондинка в розовой блузке с огромным бантом. — Что вы хотели? — женщина поставила на столик крохотную лейку и выплыла из-за стеллажа с цветами.

— Я хотел с вами поговорить о Лидии Васильевне.

— А что случилось? — удивлённо вскинула на него сильно насурьмлённые глаза Тонечка, когда посмотрела на его удостоверение.

— Есть пара вопросов, не можем найти её. Говорят, уехала посреди рабочего дня.

— Так, может, с мамой плохо сделалось? — проговорила женщина.

— А что с мамой?

— Так она у неё в доме престарелых. Лидочка за ней прекрасно ухаживала, но сейчас при её загруженности пришлось передать маму на попечение специальных служб. Альцгеймер, — женщина коротко пожала плечами.

— Адрес знаете? — спросил Марк, доставая из кармана оживший телефон и сосредоточенно читая сообщение, пришедшее от Визгликова.

— Нет. Мы особо этой темы не касались, человеку и так непросто. Ну и знаете, не люблю особо лезть в чужие дела.

— Хорошо. Вот моя визитка, — Марк достал из кармана кусочек глянцевого картона, — если что-то вспомните, то, пожалуйста, обязательно мне позвоните.

— Ну, хорошо. Но я думаю, она скоро вернётся на работу, вы сможете всё обсудить и… — но эти слова она уже говорила в спину спешащему на выход оперативнику.

Марк быстро прыгнул в машину, с визгом колёс сорвался с места и, подрезав три ряда натужено сигналящих машин, умчался в сторону геоточки, присланной Стасом. Именно там, судя по информации, полученной от Кирилла, из такси вышла Лидия Васильевна. Можно было бы не торопиться, если бы это была территория города, отследить её передвижения по камерам — дело техники, но женщина покинула автомобиль возле лесного массива.

* * *

Ковбойкин сидел в своём кабинете и молча смотрел на Лисицыну. Немая сцена тянулась уже минут пять, но никто не хотел нарушать безмолвие, потому что потом нужно будет принимать сложные решения, а они очень хотели этого избежать.

— Анна Михайловна, от того, что мы с вами в молчанку играем, ничего не изменится, — проговорил мужчина. — Ситуация не просто серьёзная. Она на грани! Сегодня человек, который, как вы выражаетесь, затеял игру, покусился на жизни сотрудников разных ведомств. Более того, он держал нас в заложниках, — Ковбойкин вздохнул, поправил скатившуюся к краю стола авторучку и продолжил: — Я сейчас пойду против всех правил и протоколов, но вы больше не должны ничего скрывать. Вы должны максимально структурированно изложить историю с самого начала.

— Я должна подумать, — коротко ответила женщина.

— О чём? — брови собеседника слегка поднялись.

— О вашей просьбе.

— Анна Михайловна, я сейчас не совсем понимаю вас.

— Дайте мне время до утра, и я структурированно всё изложу, — Лисицына помолчала. — Очень много событий, и я не уверена, что смогу прямо сейчас всё вспомнить и качественно раскрыть все детали. А вы, как никто, должны понимать, что детали в нашем деле очень важны. Суть в мелочах.

— Хорошо, Анна Михайловна. Вы профессионал, и только исходя из этого я пойду вам навстречу. Надеюсь, вы понимаете, что делаете.

— Я тоже на это надеюсь, — тихо пробормотала Анна. — И ещё, — проговорила Лисицына и ненадолго замолчала, подбирая слова, — мне кажется, сейчас не лучшее время для реструктуризации нашего отдела и разного рода переездов. Пожалуйста, примите во внимание общий нервный фон и пересмотрите своё решение о том, чтобы мы меняли географическое местоположение.

— Ох, Анна Михайловна, как же сложно вы говорите. Мы с вами находимся на службе, и на аркане нас никто не тянул, и мне бы не хотелось думать, что у наших следователей и оперативников пропадает концентрация внимания и снижается КПД, если переезжает их рабочий стол. Вы свободны, встретимся завтра.

Выйдя от Ковбойкина, Лисицына поймала себя на мысли, что только что захлопнулась мышеловка, в которой лежал очень ароматный кусочек сыра. Она добровольно передала отдел в руки Ковбойкина, который до недавнего момента был просто душкой, и она расслабилась, почему-то подумав, что нашла в его лица союзника.

— Самое время ехать в морг, — пробормотала Лисицына.

Дёрнув на себя дверь в бюро судебно-медицинской экспертизы, Лисицына очутилась перед кромешной тьмой. Женщина на секунду остановилась, потом выплыла из водоворота тяжёлых мыслей, стянула с лица солнцезащитные очки и увидела, что в коридоре просто перегорела лампочка. Она устало потёрла переносицу и физически ощутила, как на её плечи опустился груз усталости. Анна готовилась к сегодняшнему вечеру: ей предстояло путешествие в прошлое. И сейчас нужно было вспомнить всё, во всех отвратительных и страшных подробностях.

— Можно проскочу? — позади неё вдруг послышался девичий голос.

Лисицына чуть посторонилась и поняла, что она уже некоторое время просто стоит перед открытой дверью. Смахнув наваждение воспоминаний, женщина толкнула следующую дверь, больно ударилась локтем о скобу замка и, шипя ругательства, пошла дальше.

— Нинель Павловна, можно? — Лисицына просунула голову в кабинет заведующей.

— Проходи, проходи, — женщина, сидящая за столом, отвлеклась от разговора и поманила Лисицыну внутрь. — Присядь, я сейчас закончу.

Анна Михайловна тяжело опустилась на светлый диван, чью обивку пересекали морщины от долгих лет службы. Локоть нещадно болел, головная боль начала оправдывать опасения гидрометцентра о затяжных дождях, и настроение скатывалось всё ниже и ниже отметки «очень плохое».

— Аня, кофе? — видимо, не в первый раз спросила Нинель Павловна, уже стоя возле кофемашины.

— Нет. Спасибо. Меня Стас попросил заехать, сказал, у вас что-то по трупам из склепа есть.

— Да? — Нинель пощёлкала мышкой и, глядя на экран монитора, некоторое время молчала. — Смотри, какое дело. У меня такое впечатление, что эти люди довольно долгое время провели в одном и том же месте.

— Почему? — нахмурилась Лисицына.

— У них одинаковый осадок в почках. Точнее, анализы говорят о том, что, — она задумалась, — короче, они много дней пили и